Мари с трудом различала, что происходит. Но видела она, как всё новые и новые толпы мышей выползают изо всех щелей и норок. А в ушах стоял непрерывный грохот боя.
Др-дрр! — скакали по полу сахарные шарики драже.
Плямс! — шлёпались, рассыпаясь на кусочки, глазуревые пряники.
Цвинь-цвинь! — звенели сабли.
«У-виии! И-ии!» — пищали мыши.
И надо всем гремел голос полководца Щелкунчика:
— Смелей! Бей! Не жалей!
Пушкари установили свои пушки на скамеечки для ног и палили с высоты, опустошая ряды мышей. Ноте всё напирали и напирали. И вот перевернулась скамеечка, покатились по полу пушки. Мышиные полчища потеснили гусар, кирасиров и драгун.
Рассеянная по комнате кавалерия спешно утекала в спасительный шкаф, оголяя правый фланг. Щелкунчик в растерянности огляделся. Нет, левый фланг его армии держался! Там сражались крохотные куколки-сюрпризы, вышедшие из шоколадных бомбочек. Кого только не было в этих пёстрых рядах!
Под предводительством двух китайских императоров они сдерживали натиск мышиной армии, медленно отступая к нижней полке шкафа. Щелкунчик храбро врезался в мышиные ряды.
— Тревога! Тревога! Где ты, подмога? — в отчаянии призывал он.
На его зов из шкафа выскочили лишь несколько коричневых пряничных человечков в золотых шляпах. Но они были такими неумелыми бойцами, что тут же попали в окружение мышей. Одному отгрызли ногу, другого помяли, с третьего сбили шляпу. Большая опасность грозила смелому Щелкунчику, который даже не мог вспрыгнуть на нижнюю полку шкафа. Слишком уж коротки были его ножки, очень неповоротливо деревянное туловище. Ему бы сейчас коня!
— О, мой бедный Щелкунчик! — вскричала Мари.
Она стащила с левой ноги туфельку и с размаху швырнула её в самую гущу мышей, целясь в противного семиголового короля.
И всё в тот же миг исчезло! Голова у Мари закружилась, и она без чувств осела на пол…
РИС. 18
Очнулась Мари в своей постели. Сквозь занавеску светило яркое солнце.
— Наконец-то! — прошептала мама, в тревоге глядевшая на дочь.
— Скажи, милая мамочка, — слабым голосом спросила Мари, — Щелкунчик спасён? А противные мыши? Они убрались отсюда вместе со своим семиголовым королём?
— Ну вот, — расстроилась мама, — у тебя всё в голове перепуталось.
Как же я испугалась, когда вчера ночью нашла тебя на полу с порезанной рукой. Вокруг валялись солдатики Фрица, твои игрушки, растоптанные пряничные человечки. Ты крепко прижимала к груди Щелкунчика, а в углу валялась твоя туфелька.
— Но ведь в полночь разразилась великая битва! — не унималась Мари. — Мышиный король со своим войском напал на кукол и солдатиков. Он хотел утащить в своё сырое подземелье Щелкунчика. Я швырнула свою туфлю и разогнала мышиное войско. Где, где мой Щелкунчик?
Мама погладила Мари по головке и ласковым голосом успокоила:
— Не бойся, детка. Щелкунчик стоит в шкафу целый и невредимый. Тебе всё померещилось.
Несколько дней лежала Мари в кровати и глотала горькие таблетки. Но вот она поднялась и первым делом кинулась в гостиную к шкафу с игрушками. Щелкунчика там не было!
Мари в растерянности стояла перед стеклянными дверцами шкафа, не смея поверить своим глазам. Как вдруг позади неё кто-то произнёс скрипучим голосом:
Это сова, сидевшая на часах в гостиной, снова завела свою механическую песенку. Мари вздрогнула и оглянулась. Перед нею стоял крёстный Дроссельмейер.
— Не сердись, Мари, что я не прогнал мышиного короля, не растоптал полчища злых мышей. Не поспел. Зато… Гляди!
И он вынул из кармана Щелкунчика! Искусной рукой крёстный Дроссельмейер починил сломанную челюсть деревянного человечка и снова вставил три сломанных зуба.
— А где его сабля? — спросил вбежавший в комнату Фриц.
— Я вылечил Щелкунчика, — проворчал крёстный. — А уж саблю пусть сам добывает в бою. Так же, как сумел расколоть орех Кракатук!