Ей часто снились смеющаяся румяная Хельга в белой вязаной шапочке с красным орнаментом, с лыжами на плече. Горящий разрушенный Грозный. Соревнования по биатлону. Как она бежит, задыхаясь и преодолевая крутые подъёмы, спуски, повороты. Как пытается собраться на рубеже огня. Легла! Ноги в стороны! В упор! Подвела мушку! Выдохнуть! Задержать дыхание! Плавно нажать на спусковой крючок! Бах! Передёрнула пальцем затвор! Бах! Выдохнуть! Собраться! Плавно затвор! Бах! Пелена перед глазами! Бах! Стучит сердце! Вырывается из груди! Выдохнула! Ещё раз выдохнула! Соберись же! Бах! Черт побери! В молоко! Четыре мишени закрылись, пятая же пялится на неё, смеясь, чёрным кружочком! Вскочила! Винтовку за спину! Где палки?! Штрафной круг! Быстрее! Ещё быстрее! Эйно загрызёт после соревнований! Будет пилить весь день! Всю неделю!
Ута достала из рюкзака термос. Надо подкрепиться, а то без движения совсем можно окоченеть от холода. Как стемнеет за ней придёт Расул, невысокий чеченец лет 35-ти, который снимет растяжки и отведёт её к кому-нибудь из чеченцев, в надёжное место. А на рассвете она вновь выйдет на «охоту», но уже далеко отсюда.
В армию Мишка Тихонов угодил c 3-го курса института. Он успешно учился на заочном отделении политехнического института и работал на заводе в конструкторском бюро инженером-конструктором. В прекрасный осенний день, когда солнечные лучи ласкали последние красные и оранжевые листы клёна, росшего у них под окном, домой принесли повестку в армию. Мать горько заплакала, он тоже был в шоке от неожиданного известия. Ведь в его жизни было так много всего интересного, и вот теперь на всем этом, выходит, поставлен крест на два года. Как же ТЮЗ, где сложился замечательный творческий коллектив, где он вечерами подрабатывал звукооператором? Как же туристические тусовки, походы в горы, сплав по рекам на плотах и байдарках, фестивали бардовской песни? А как же Лика? Как их отношения, зашедшие так далеко?
С Ликой Михаил познакомился три месяца назад на работе, она работала в отделе научно-технической информации переводчиком. Она была замужем и старше его на пять лет. Как только они впервые столкнулись друг с другом в коридоре, и их глаза встретились, между ними возникла какая-то тонкая невидимая ниточка, навсегда соединившая их.
Он каким-то шестым чувством определял, когда она появится в коридоре, он вскакивал со своего места и буквально на крыльях летел из комнаты ещё раз столкнуться с ней лицом к лицу и обменяться взглядом.
Так прошло полгода. И наконец-то случай познакомиться ближе представился. На праздничном вечере, посвящённом круглой дате создания их подразделения, который проводился в одном из ресторанов.
Весь красный, дрожа от волнения, он наконец-то решился, подошёл к ней и пригласил её на танец. После танца он уже больше не отпускал её от себя ни на шаг.
Но праздничный вечер быстро пролетел. Они вышли из заведения одними из последних. Предстояла разлука на целых два дня. Было грустно.
— Я тебя провожу, — вызвался он.
— Куда? — рассмеялась она серебристым смехом. — Я живу в пригороде, туда автобусы уже не ходят, а пешком мы только к утру доберёмся до места. Придётся мне идти ночевать к Любе.
Люба — это подруга, с которой она работала вместе.
— Зачем же к Любе? Пойдём ко мне, это недалеко отсюда! — ошалев от счастья, сказал он.
— А как же твои родители? Что они скажут?
— Да у меня никого сейчас нет. Матушка с Катей уехала к сестре в гости. Я уже вторую неделю один хозяйничаю.
— Ну, хорошо, пошли, — после некоторого раздумья согласилась она, взяв его под руку. — Не ночевать же на улице.
— Проходи, не стесняйся, будь как дома.
— Кто это у вас там? — шёпотом спросила она, услышав за дверью какой-то шорох.
— Да, это Марфа, наша кошка. Сейчас я тебя познакомлю с ней. Только не гладь её, она у нас дама с характером, не любит нежностей, тем более от чужих. Может окорябать.
— Только, пожалуйста, без глупостей. Договорились? — сказала Лика, переступая порог квартиры.
— Обещаю, что буду вести себя как джентльмен и держать себя в руках.
— Надеюсь. Хотя верится с трудом.
Навстречу им бросилась серая пушистая кошка с белым галстуком на груди. Она, не обращая внимания на гостью, мурлыча и подняв хвост трубой, стала тереться головой о Мишины ноги.
— Соскучилась, кисунька моя! — он подхватил её на руки.
Лика нерешительно прошла в гостиную, с любопытством окидывая взглядом все вокруг.
— У тебя чего-нибудь перекусить найдётся?
— Лика, я тоже голодный как волк! Называется были в ресторане!
— Это ты во всем виноват, не дал мне поесть! У тебя одни только танцы на уме.
— Ничего, сейчас чего-нибудь сообразим. Хочешь яичницу пожарю!
— Не откажусь. А сумеешь?
— Обижаете, миледи!
— А кто у это вас живописью увлекается? — спросила Лика в изумлении, уставившись на стену, на которой висело около десятка профессионально выполненных картин. Здесь были в основном городские пейзажи со средневековой архитектурой, и несколько портретов молодой девушки с длинными золотистыми волосами.
— Это рисовал мой брат Артём. Вернее, правильно надо говорить, писал. Картины не рисуют. Их пишут. Настоящие художники, естественно. А кто халтурит, те малюют.