Вечер. Военный городок. Лена, жена капитана Шилова, после новостей по РТР погладив детское бельё и уложив детей спать, вновь включила телевизор. В программе «Время» шёл репортаж из Чечни, который вёл репортёр Александр Сладков. Показывали генерала Трошина, который заявлял, что боевики разбиты, что контртеррористическая операция закончена. Что остались мелкие группы бандитов, которые попрятались по пещерам.
Потом показали Ястребова, который, хмуря лоб, рассказывал об успехах ОГВ.
Раздался телефонный звонок. Лена в волнении подняла трубку. Звонила подруга, Сафронова Людмила, жена комбата.
— Леночка, милая! Здравствуй! Как у тебя дела? Как детишки? У меня хорошая новость, дорогая! Только что, звонил Максим. Говорит, что у них все хорошо, спокойно. Так что, не волнуйся! Ты, кстати, смотрела сегодня программу время?
— Да, только что! Ястребов говорит, что контртеррористическая операция уже практически завершена. Боевиков жалкая горстка осталась.Но я все равно страшно переживаю.
— Макс, такой весёлый! Все шутит, ты же его знаешь! Привет передаёт от твоего Миши! Так, что не волнуйся, голубушка!
После телефонного разговора. Лена прошла в детскую. Поправила одеяло у Серёжки, поцеловала спящую Натальюшку в макушку. Подошла к окну. За окном горели фонари, медленно падал пушистый снег.
Утром Шилова вызвали к «батяне». У командирской палатки стоял незнакомый «уазик» без левой фары, изрядно помеченный пулями, рядом с ним курили четверо рослых чеченцев, увешанных оружием. Капитан с недобрым предчувствием нырнул в палатку. Кроме полковника Кучеренко там находились, майор Сафронов, капитан Дудаков и какой-то, судя по поведению «бати», важный чеченец.
— Шилов, знакомься! Командир спецназа Рустам Исмаилов!
Чеченец встал из-за стола и крепко пожал капитану руку. Шилов почувствовал в своей ладони узкую сильную ладонь. У спецназовца на кисти не было двух пальцев. Он был среднего роста, в крепко сбитом теле чувствовалась какая-то несгибаемая сила. Взгляд был прожигающий из-под чёрных бровей, одну из которых рассекал белый уродливый шрам.
— Рустам будет выдавливать, — полковник ткнул карандашом в карту. — Этих тварей из ущелья, вот отсюда. Наша же задача, встретить их здесь, на выходе к селу у излучины реки.
После чая чеченцы попрощались и уехали.
— Прям, головорезы какие-то с большой дороги! Настоящие абреки! Где ты их откопал, Владимир Захарович? — полюбопытствовал капитан Дудаков.
— Из штаба привёз. Казанец рекомендовал. Отличные, кстати, парни! А главное, надёжные! У них счёты с боевиками! Большая кровь между ними! — Кучеренко, аккуратно сложив карту, засунул её в планшетку. — Этот Рустам очень крутой парень, огонь и воду прошёл. Ещё в Афгане воевал вместе с Русланом Аушевым. Потом в оппозиции к Джохару состоял. Участвовал в штурме президентского дворца в Грозном. В каких только переделках не был. Видал, у него взгляд какой. Глаз-то стеклянный. Потерял его при подрыве бронемашины, буквально по кусочкам тогда парня собирали. Весь латанный-перелатанный. Сильный мужик. Другой бы на его месте, уж давно скис. В этом же, энергии хоть отбавляй, на десятерых хватит.
— То-то я гляжу, буравит меня словно калёным железом насквозь прожигает, — вновь отозвался Дудаков. — Аж, не по себе стало.
— Не завидую никому из «вахов», если попадутся на пути Рустама. Точно придёт хана! Не пощадит! Кровная месть! Полрода, дудаевцы-сволочи, у него уничтожили.
— И чего мы полезли в их чёртовы разборки? — сказал Сафронов, потирая небритую щеку. — Пусть бы крошили, резали друг друга.
— Помнишь, в 1996-ом Грозный сдали боевикам?
— Ещё бы не помнить! Как нас умыли? Политики херовы!
— Так Исмаилов, тогда несколько дней с нашими ребятами из «Вымпела» осаду сдерживал в милицейской общаге. Чудом тогда мужики вырвались, до последнего надеялись, что помощь придёт. Не пришла!
— Предали, сволочи! Ребята кровью умылись, заплатили головой из-за столичных выродков, — закипел побагровевший Дудаков, сжимая кулаки.
— Ну, ладно, ладно, Алексей, чего старое ворошить! Наше с тобой дело приказы выполнять! Извините, мужики, у нас тут разговор с Михаилом серьёзный предстоит.
Сафронов и разраженный Дудаков вышли.
— Миша, садись, — с хмурым лицом куривший подполковник Кучеренко, кивнул на топчан. — Закуривай.
Шилов присел, вытряхнул из предложенной пачки сигарету, прикурил.
— Значит, завтра отбываем домой? Дудакову хозяйство сдал?
— Да, все нормально. Дмитрич остался доволен.
— Ну, и славненько. Но Сафронову и Дудакову, я чувствую, будет посложнее чем нам.
— Да, Владимир Захарыч, жизня здесь не покажется сахаром. Холода на носу.
Разговор явно не клеился. Офицеры, молча, курили. Каждый думал о своём. Шилов внутренне догадывался по какой причине его вызвал Кучеренко, но боялся об этом даже и думать. Подполковник же не знал, как бы лучше подойти к столь неприятному для него делу.
— Миша, я тебя вот за чем позвал. Вот, держи. Это Николая, — подполковник, не поднимая взгляда, протянул капитану руку и разжал кулак.
На ладони Кучеренко тускло поблёскивали «командирские» часы. Шилов сразу узнал знакомый циферблат. Лена подарила одинаковые часы ему и своему брату на 23-е февраля в прошлом году.