Рука Святого Бернара метнулась к боевому топору, висевшему у него на поясе, но Кли остановила его.
— Чепуха, Белый Клык! По рождению мне он вовсе не родственник. Ты знаешь, что твой отец произвел на свет несколько сотен детей. Линда Победительница с Титана произвела на свет Святого Бернара от Теннисона Уайта за несколько лет до моего знакомства с ним. Полагаю, если тебе нравится заниматься ловлей блох, ты мог бы назвать Святого Бернара своим полубратом. Но мне он не больше родственник, чем был твой отец, чего не скажешь о вас двоих.
Я отвесил легкий поклон в сторону неожиданно обнаружившейся родной кровинки, но Святой Бернар, которому такого жеста явно было мало, ринулся ко мне, чтобы заключить в полубратские титанические объятия. Я успел выскользнуть из них, быстро присев на пульт управления.
— Пир! — объявил я. — Это несомненный повод для пира и песен.
Я ликвидировал арку и набрал с помощью диска Англо-саксонский Банкетный Зал, умеренно стилизовав его Автоматическим Акробатом. Жюли мгновенно закуталась в несколько метров парчи и водрузила на голову остроконечную шляпу, а меня нарядила во что-то золотое. Срочно был вызван Плуто, который не замедлил явиться в кардинальском облачении. Святой Бернар, по-настоящему почтительный рыцарь, тут же опустился на колено, чтобы поцеловать кардинальский перстень.
— Медов! — крикнул я роботам-слугам (одетым, соответственно декорации, в бархат). — Жаркое из вепря! Оленье мясо! Гекатомбу жареного быка!
— Гекатомбы — анахронизм, Каддлис, — подала голос Жюли.
— Ладно, если ты такой отчаянный знаток истории средних веков, то сама и заказывай.
Она так и поступила, причем во всем выдержав стиль Древнего Высокородного Германца. Правда, потом она призналась, что с неправильными глаголами ей помогал наш Господин. Когда она закончила, Крохотуля добавила свой заказ — постскриптум по-английски — брикет сливочного мороженого.
Пока мы наслаждались дообеденными медами, Автоматический Акробат кувыркался, а вокруг стола ходил Робот-шут, отпуская восхитительно грязные остроты. Святому Бернару они, казалось, доставляли такую радость, как если бы он слышал их впервые тысячу лет назад. Возможно, причиной веселья был мед. В смысле алкогольного воздействия он был совершенно безвреден, но наши Господа подпитывали мозг через Сворки ощущением состояния опьянения точно в той степени, какой каждый из нас поставил целью достичь. Сперва Кли поведала нам о своей жизни за прошедшие тринадцать лет (эти годы были именно такими, какими им надлежало быть, если судить по конечному эффекту: стиль Титана — стиль жизни Кли — был очень вагнеровским, очень пылким и очень-очень солидным); затем Плуто дал отчет о пренебрежительном отношении к нам и нашем выкупе, но я думаю, что Кли не слушала, потому что Святой Бернар все время щекотал ее. После рыбных закусок, нескольких куропаток и поросенка с трюфелями Кли и Святой Бернар ублажили нас исполнением второго акта «Тристана и Изольды». Жюли до одури наслаждалась Своркой, только бы их не слышать.
Покончив с этим, мы вернулись к медам. Затем Святой Бернар предложил продемонстрировать нам мастерство метания боевого топора. У них на Титане это занятие было составным элементом средневекового образа жизни. Мы поставили дубовый обеденный стол вертикально и нарисовали на его крышке человеческую фигуру-мишень. Святой Бернар настоял, чтобы мы делали ставки на меткость его попаданий. Я сомневался, сможет ли он достаточно хорошо справиться со своей задачей, потому что даже держаться на ногах ему было далеко не просто. Но топор неизменно втыкался именно в то место стола, которое он называл перед очередным броском. Крохотуля сопровождала попадания шумным восторгом.
— Хой-хо, девчушка! Тебе нравится спорт? — Святой Бернар водрузил Крохотулю себе на плечо. — Хочешь принять участие?
Ее глазки заблестели, ротик расплылся в широкой улыбке, головка радостно закивала.
— Нет, Святой Бернар, хорошего понемножку! Если ты собираешься петь партию Вильгельма Телля, то спешу заверить тебя — это не из репертуара моей дочери.
— О, лучше не перечь ему, иначе он швырнет топор в кого-нибудь из любимцев, — посоветовала Кли.
— Я как раз и опасаюсь, что ему захотелось продемонстрировать искусство владения своим топором на любимце. Если ты так уверена в нем, Любимая Матушка, почему бы тебе не предложить себя в качестве мишени?
— Я много раз выполняла эту роль. Она очень скучна. Я имею в виду, просто стоять и все. Мне бы не хотелось, чтобы ты давил на него. Он всегда прет напролом, если может больше, чем ему позволяют. Иначе он ударится в сентиментальность. Я терпеть этого не могу!