– А поженились мы, когда мне было двадцать девять, – сказала она. – Ну вот, совсем другое дело. Я люблю, когда горячая вода... А Джефф на двенадцать лет старше меня, так что в моих отношениях с мужчинами все время присутствовали родительские чувства. – Она прикоснулась губами к его горлу, когда он слизнул языком капли воды с ее лба.
– Слава тебе, Господи! Наконец-то у тебя теперь ровня, – сказал он, и они разразились громким хохотом. Целовались ж смеялись, целовались и смеялись...
Поцелуй...
– О, Боже! – Приникли друг к другу, целовались нежно и ласково.
– Нам пора в Книгу рекордов Гиннесса...
– Не торопись...
– Подожди, одну-единственную секундочку...
Она освободила руку, на ощупь отыскала кран, сделала воду погорячее.
Часть вторая
Глава шестая
В офис она вплывала, она неспешно шествовала, она улыбалась. Всем сказала "здравствуйте", – и Гэри, и Карлосу, и Джин, и Саре. Она замечательно делала вид, будто не провела столько потрясающих часов в объятиях чувственного, чувствительного, чувствующего – было у нее так? нет, не было! – 26-летнего мужчины весь субботний вечер, субботне-воскресную ночь и весь воскресный день. Рокси, да... Рокси будет знать.
В половине одиннадцатого заглянула к Джун. Короткий разговор. Как поиграли в скрэббл? Идиотские номера телефонов узнавать не надо. Произошло недоразумение. Разговаривала с управляющим. Хозяйственник в доме плохо знает английский. Было велено всем без исключения жильцам оказывать внимание, он не так понял. Владелец же дома – хочет афиширует свое обладание небоскребом, хочет – нет: его право, его личное дело. Прямо как "Хозяин Оливии"... Ну, в жизни все по-другому... В общем, спасибо и тысяча извинений.
Лгать пришлось... В этом нет ничего хорошего, потому что Джун такая славная. Святая ложь, ложь во спасение? Все равно неприятно. Ну хорошо, если стала бы рассказывать, каким образом узнала, кто владелец дома – совсем бы запуталась, и тогда пришлось бы выложить все.
Рокси – близкая подруга. Ей она все сообщила по телефону еще вчера вечером.
– Глаза у него голубые и необыкновенные, в смысле – взгляд. Ей-богу, видит меня насквозь... Ты только подумай – одного раза было достаточно, чтобы понять твоего "Сокола". Кстати, он в восторге от картины. Ухватил суть мгновенно, понимаешь, изложил ее именно в твоей интерпретации и абсолютно твоими же словами. Фелис... даже ее очаровал! Чувствующий, необыкновенно тонкий человек, даже не верится, что такое возможно. С ним так легко, он просто прелесть. Я, похоже, свела его с ума...
Рассказал, кто его мать, отец, что богат, но деньги в жизни не главное – сам стирает в самообслужке, говорит, квартира обставлена постольку-поскольку, и все вверх дном...
Отношения? Как получится. Во всяком случае, не долгоиграющие, все-таки тринадцать лет разницы... Она так решила. Она, конечно. Почему? Для его же пользы: должны же быть у него дети. Впрочем, и для ее пользы тоже. Словом, для обоих. В идеале – самый приемлемый вариант.
Рокси радовалась за нее, соглашалась во всем, согласилась, вернее.
А д-р Пальм, как отнесется к этому он? подумала она. Наверно, одобрит. Пит привыкнет к их отношениям, сам скажет, что проходит курс. Бедный малыш, не мудрено, что в кусках – мать свою только и видел, что по телевидению. Разве могло быть иначе?
Врач... в лифте... про Эдипов комплекс?.. Задумалась. Сколько это по времени, между вестибюлем и вторым этажом? Подслушал, говорит, разговор. Хм-м! Маловероятно. Один случай на миллион?
Вернулась в свой офис. В стенах его стеклянной прозрачности почувствовала непреодолимое желание позвонить туда, на Карнеги-Хилл. Всего одно слово. Просто услышать, он есть, он – на самом деле.
Нет! Надоедать она не станет. Он там, в своей гостиной, с компьютерами, с гостиничным уютом, пишет очередную программу.
И ей пора за работу!.. Вызвала по внутреннему телефону Сару, велела принести "ежедневник".
Он сидел у экрана. Ну, как там Сэм?
Сидит, тюкает двумя пальцами на допотопной пишмашинке. Из Таксона, стало быть, приволок. Наследство от брата. Стопка бумаги, не то словарь, не то справочник – сбоку. Расположился за столом в гостиной всерьез и надолго. Бинокуляры, бетховенская блуза... Тюк-тюк!.. Остановка. Тюк-тюк!.. Мочку уха подергал. В книгу заглянул. Никак въехать не может. Это точно!
Выходная ария? Или что-нибудь посерьезней?
Презерватив сморщенный... Ишь ты! В очереди, в кассу... Не успела появиться, уже пристроился. Начнем старую песенку сызнова?..
Оказывается, еще и парк был. И когда же эта прогулка имела место быть? Случайная встреча или свидание? Что поведал он ей? А она ему? Привет! Привет! Хорошая погода? Конечно, нет...
В то самое утро? Когда Роки был уже в откидке, а сам он дрых до полудня, а она, за своим письменным столом, рассыпалась Саре, какой чудесный парк на излете лета? Экстазировала, а сама не знала, что...
А сам он, получается, хочет все знать? Ай-ай-ай! Просто некрасиво.
Ну, гуляли в парке. Ну, встретились. Когда, как? Что говорили? Имеет это хоть какое-нибудь значение? Отнюдь... И даже вовсе!
Суровая жизнь, Сэмми! Всех не загребешь... Радуйся, что жив. Повезло тебе крупно, что не Эйб поехал рыдать на твоих похоронах, заметь, на твоих... Могло быть иначе, а тебе и невдомек!..
А что там поделывают остальные? Бета шмонает вещички Алисы. Не вдохновляет...
Д-р Пальм и Мишель – ничего нового. Лиза занимается аэробикой.
Ну, а теперь посмотрим про самих себя. У нее в квартире. Она на нем. А ничего...
Нет, она, конечно, в этом деле – класс! В сравнении с ней Наоми просто фригидна.
Быстро прокрутил пленку вперед. Шепот, легкое дыхание, разговоры, хождение по квартире туда-сюда – это не вдохновляет, это скучно.
Стоп! Вот оно. Еще раз про любовь!.. Начало, поцелуи, поцелуи, сцепление тел, сплетение рук...
Позвонить ей? Может, не стоит беспокоить?
Она должна, должна чувствовать то же самое, что и он.