На том и порешили. Обе стороны остались довольны. Половили мы с Урмацем раков немного и легли спать. Предстоял тяжелый день.
Утром скатили мы к берегу реки бревна и приступили к постройке плота. Это оказалось несложно. Мы подобрали более или менее одинаковые по длине и толщине бревна и скрепили их досками, которые прибивали гвоздями и скобами. Дед помогал советами.
— Шалаш на плоту сделайте. Одним днем все равно не доплывете, спать надо будет где-то.
— Плевать, так поспим. Некогда нам его делать. Время — деньги! — отвечали мы.
К обеду плот был готов, мы привязали его к дереву и пошли собирать добычу. Самовары почти все оказались кольчугинскими, на них стояли клейма завода и даты — все начала двадцатого века. Видать, перед самой революцией какой-то предприимчивый купец завалил местное население этими предметами быта. На таких самоварах много денег не заработаешь. Художественной и эстетической ценности они почти не представляют. Дешевые самовары. Но мы все равно сложили их на плот. Шесть штук.
Стали обследовать чердаки. Вдруг — удача! Попался нам самовар красной меди в форме петуха, краник только отсутствовал. Это уже намного интереснее. Такая вещь стоит денег. Медали какие-то на нем выбиты и надпись — «Тула. Баташовъ».
В этом же доме обнаружили черную, закопченную доску. У нас возникли подозрения, что это икона. Проглядывалось изображение какого-то человека. Возможно, это лик святого. Тоже взяли, разбираться будем в Питере. До вечера ползали мы по заброшенным строениям в паутине и пыли. На плоту постепенно выросла целая куча старья: малоценные кольчугинские самовары, несколько икон, деревяшки какие-то, на лопаты похожие, дед сказал, что это прялки. Все пригодится.
К вечеру сели у костра отдохнуть, оценить сложившуюся ситуацию. Дедок наловил рыбы, у него мережа в протоке стояла. Ерши в основном, пара окуней, щучка маленькая. Почистили мы рыбу, добавили морковки, луку, стали варить уху. Сначала ершей — они аромат и крепость бульону придают. Ерши сверхнеобходимый ингредиент. Потом выкинули разваренные тушки колючих рыбок и заложили куски более крупных окуней и щуки. Добавили целый очищенный картофель, укроп, поварили и в завершении влили в котел с ухой сто граммов водки. Это так принято — водку добавлять, без нее уха не уха. Закрыли котел крышкой, дали настояться несколько минут. Вкуснее этого блюда трудно себе что-то представить!
Обжигаясь от нетерпения, мы набросились на уху, про водку даже забыли. Потом-то, конечно, спохватились — выпили. Покурили, да так у костра и вырубились. Насыщенный день был. Устали мы очень.
Утром следующего дня дедушка вновь появился на берегу, провожать пришел.
— Смотрите там, осторожней. Медведь может к реке выйти, мужики в прошлом годе видали, — стал он портить нам настроение.
— Что же он, нападет на нас?
— Если медведица с детенышем, то обязательно нападет, — уверил старик.
— Что же делать?
— Главное дело — не бежать, догонит все равно. Руками не машите и вообще не двигайтесь. И самое главное — в глаза ему не смотрите, он человечьего взгляда не переносит. Порвет вас обоих…
— Ты конкретно скажи, что делать-то? Как спасаться от зверя этого?
— Стойте на месте и орите громко, может, уйдет. Хотя шансов маловато…
— Спасибо, отец родной, успокоил, — проворчал Македон.
Мы с Урмацем проверили готовность плота, убедились, что груз укреплен надежно. В общем, к навигации мы были готовы. Ну, с Богом! Мы запрыгнули на плот, отвязались и оттолкнулись шестами от берега. Оказавшись на чистой воде, наше надежное с виду плавсредство повело себя не совсем корректно, а именно — погрузилось на метр вниз. Мы оказались по пояс в реке. Ситуация комичная, что и говорить, дедушка оценил ее по достоинству. Его старое тело затряслось от дикого хохота. У меня возникло огромное желание дать ему шестом по башке, удержался я с большим трудом. Мокрые и злые, выкарабкались мы с Македоном на берег, подтянули на веревке плот, который без нас прекрасно держался на воде. Проклятье!
— Что делать-то будем, Аркаша? — Македон был растерян.
— Два варианта я вижу: увеличивать площадь плота, или самовары выкинуть.
— Плот увеличите, так не пройдете пороги, да и речка дальше сужается, — вмешался дедушка, отошедший от приступа хохота.
— Ну, давай тогда самовары дешевые выкинем и поплывем, — горячился Македон.
— Если мы их выкинем, нам и плыть не надо будет, — заметил я.