— Что это еще за мидии? — насторожился Завгородний.
— Володя, для пожирателя мухоморов ты задаешь странные вопросы. Какая тебе разница, что есть, в Ухошино ты, помнится, питался какими-то поганками, слабо интересуясь их гастрономическими качествами.
— Я хочу знать, что такое мидии, — упрямо настаивал Завгородний.
— Ну что же, изволь. Это деликатесный моллюск, мясо которого богато легкоусвояемым белком, впрочем, скоро сам попробуешь. Терпение, Володя, — успокоил я его.
Мы вышли из ворот ботанического сада и оказались на галечном пляже, который лениво облизывал теплое море.
Каждый раз, когда я оказываюсь вблизи этой волнующейся массы воды, меня охватывает легкий трепет. Я обожаю этот громадный живой организм, его чудовищную силу и одновременно нежность. Какое-то слюнявое настроение на меня накатывает, вспоминается сразу, сколько я херни всякой в жизни наделал, скольких людей обидел, покаяться хочется. На морском берегу я чувствую себя, как в церкви. Длится это, как правило, не более десяти минут и бывает только в день приезда.
Завгородний с Македоном глазенки закатили, задумались. Видать и на них магия морская подействовала. Мы медленно продвигались по берегу в сторону дикого пляжа, где можно жечь костер.
— Собирайте деревяшки сухие в одну кучу, надо огонь развести, — сбил я налет сентиментальности со своих компаньонов.
На диком пляже валялось много всякого дерева: фрагменты топчанов, ломаные ящики, просто сучья какие-то. В считанные минуты на берегу выросла огромная куча топлива. Для того, чтобы приготовить ужин — более чем достаточно. Я пошарил между большими камнями и вытащил внушительных размеров железный лист, который мы с Ингой спрятали здесь несколько дней назад. На листе, как на противне, мы будем жарить мидий, которых еще предстояло добыть.
Мы разделись и полезли в море. Соленая вода приятно облекла кожу. Почти сразу же, в нескольких метрах от берега, глубина была по горло. У нас, на Финском заливе, километр можно пройти, все по колено будет.
Оттолкнулись мы от каменистого дна и поплыли. Направление — торчащие из воды большие зеленые камни. На них-то, на этих валунах, и растут обширные колонии мидий. Оказавшись у цели, мы ухватились за скользкие края валуна, и я показал товарищам как добывать ценных моллюсков. Одной рукой надо держаться за камень, второй шарить по его подводной поверхности и, наткнувшись на острые края мидийной раковины, оторвать ее от субстрата, как бы отвинчивая. Звук при этом, точно в кабинете у дантиста во время удаления зуба. Я взял с собой полиэтиленовый мешок, и скоро он наполнился темно-коричневыми раковинами.
Выбрались мы на берег и разлеглись на горячей гальке, подставив свои тела крымскому солнцу. Вскоре я занялся костром, а Вова с Македоном опять полезли в море. Теперь они могли уже просто поплавать, мидий мы добыли с избытком.
Сухие деревяшки вспыхнули мгновенно, едва я поднес к ним спичку. Весело затрещал огонь. Я подождал, пока разгорится, и подкинул несколько толстых сучьев, эти будут гореть долго, давая сильный жар. По краям костра я расположил несколько камней, и на них ровно лег железный лист.
Вова с Македоном, выйдя из воды, с интересом наблюдали за моими действиями. Когда лист раскалился, я взял пакет с мидиями и вывалил его содержимое на железную поверхность. Зашипело. Через несколько минут раковины стали открываться. Я взял одну из них, извлек моллюска, удивительно похожего на женский половой орган. В теле моллюска торчал пучок крепких волокон, ими он цепляется за камни. Эти волокна я удалил.
— Вот это и есть мидия, — сообщил я товарищам.
— Так прямо и есть ее? — недоверчиво осведомился Завгородний.
— Именно так, в натуральном виде, на — попробуй.
Вова раскрыл свою пасть и стал похож на гигантского голодающего птенца. Я закинул ему в рот моллюска. Вова заработал челюстями.
— Очень кстати вкусные, остренькие, — прокомментировал Завгородний.
Македон тоже потянул руки к еде.
— Немного терпения, блюдо еще не совсем готово. Необходим последний штрих, — остановил я его.
На раскаленном железном листе находились уже полностью раскрывшиеся раковины мидий. Я вытащил из сумки лимон, разрезал его пополам и выдавил сок на моллюски, стараясь попадать между створок непосредственно на мясо.
— Вот теперь, Саня, разливай вино и начнем наслаждаться тонким вкусом деликатесного морепродукта, — сказал я и присел на камень.
Вино мгновенно оказалось в стаканах, купленный в Симферополе лаваш порван на крупные аппетитные куски. Дымится огромное блюдо мидий, щедро сдобренных лимонным соком. Вот это праздник жизни, господа!