— А чем ты ее намазывал? — с неподдельным интересом спросил доктор.
— Кого?
— Ну, некоторые смазывают головку полового члена сметаной или сгущенным молоком, для того чтобы кошку привлечь. Говорят, что и шоколадную пасту успешно можно использовать, — увлеченно говорил психиатр, было видно, что тема половых извращений ему интересна и близка.
— Я уж и не помню. По-моему, ничем не мазал.
— Странно… Обычно все-таки приманка требуется, — задумался доктор.
— Может быть, тебе валерьянку попробовать в качестве заманухи? — предложил я.
— Хм, хм… В этом, пожалуй, есть рациональное зерно…
Он молча просидел несколько минут, погруженный в свои мысли.
— Ну что, мне можно идти? — напомнил я психиатру о своем присутствии.
— Последний вопрос — наркотики употребляешь?
— Курил пару раз марихуану. Не понравилось мне.
— А Л.С.Д. не пробовал?
— Нет, как-то случая не было.
— А вот это зря! Очень забавная штучка, — развеселился продвинутый, современный доктор.
Психиатр был последним специалистом в списке. Я вошел в комнату, где заседала медицинская комиссия — несколько военврачей в форме. Они пролистали мои бумаги и вынесли вердикт: «ГОДЕН К СЛУЖБЕ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ».
— Только героизма от меня особого не ждите, — предупредил я членов комиссии.
— Мы и не ждем. Не волнуйся. Ты будешь призываться ежегодно на тридцать шесть дней в качестве резервиста Армии Обороны Израиля.
После медкомиссии я прошел в следующее здание. Здесь мне намазали руки черной, липкой массой и попросили отпечатать ладони на листе бумаги, затем каждый палец отдельно. Едва я отмыл руки, как меня пригласили в отдельный кабинет, там стояло удобное кресло с неизвестным аппаратом, прикрепленным к спинке.
— Садись, — предложила аккуратная девушка в военной форме и нажала на кнопку.
Из-за спины у меня выполз электронный сканер и начал медленно, издавая легкое жужжание, объезжать по кругу мою голову, отмечая малейшие неровности черепа. Отдельно он зафиксировал состояние зубов.
— Все, свободен, — объявила девушка-экзекутор.
Я с сожалением вылез из удобного, гостеприимного кресла и отправился в следующую инстанцию. Здесь мне выдали две металлические пластины с отверстиями посередине, на них была написана моя фамилия и многозначный номер.
— Одну наденешь на шею, вторую сломаешь пополам и зашьешь каждую из половинок в ботинки, — объяснили мне.
— В ботинки-то зачем зашивать?
— Если от тебя останется только стопа, мы сможем опознать ее и похоронить под твоим именем.
— Спасибо.
— Не за что. Вот тебе еще карточка, зашей ее в куртку.
— Что это за карточка?
— В ней отражены права военнопленных, утвержденные международной конвенцией, — объяснил мне военный, похожий на Швейка, одутловатый, с добрым и глупым лицом.
— Ты думаешь, что если я попаду в плен, мне поможет эта бумажка?
— Нет, конечно, она тебе не поможет, но таков порядок — тебе сказали, значит, зашей, — тупо повторил исполнительный вояка.
Собрали нас всех, великовозрастных призывников, в кучу — человек пятьдесят набралось — и повели в железный сарай. Здесь выдавали обмундирование и вещи, необходимые солдату в нелегком военном быту. Переоделись мы в темно-зеленую одежду, половинки железных пластинок, как нас и учили, спрятали в ботинках.
У широкого железного прилавка выстроилась очередь — получать те самые, необходимые в быту вещи. Каждому выдали по довольно объемному мешку. Когда я открыл свой кофр, удивлению моему не было предела: в мешке было все! Для соблюдения личной гигиены: упаковка одноразовых станков, пена для бритья, полотенце, мыло, зубная щетка и паста, два комплекта специальных противогрибковых носков, тальк — чтобы ноги не прели. Отдельно — упаковка перевязочного материала, складной нож, авторучка, блокнот, средства для чистки оружия, люминесцентные повязки на одежду, фонарь… Мы оторопело перебирали эту кучу. Все присутствующие здесь парни отслужили в свое время положенный срок в рядах Советской Армии, там, кроме портянок и куска хозяйственного мыла, не давали ничего.
Вдруг послышался какой-то визг. Визжал, брызгая слюной, молодой человек с лицом порочного старца.
— У вас на витрине лежит бритвенный станок фирмы «Жиллетт», а вы мне какой-то низкосортный «Шик» подсовываете.
— Это одного уровня фирмы, — спокойно объяснили визжащему.
— Не надо мне ничего втюхивать, я свои права знаю!
Тут к истеричному защитнику своего оскорбленного достоинства подошел стройный крепкий паренек и негромко сказал по-русски: