Примерно через двадцать минут Вертхайм добрался до остова опустошенного грузовика «опель», видимо, когда-то принадлежавшего какому-то фермеру. Спрятавшись за ним, он принялся обозревать местность в мощный бинокль, при этом постоянно прикрывая окуляры бинокля сверху свободной рукой, чтобы стекло не отсвечивало на солнце. Однако, сколько он ни рассматривал Голгофу, ничего на ней не увидел. Разве что тонкую струйку дыма, которая могла подниматься от кем-то разожженного и давно оставленного костра.
В конце концов лейтенант понял, что так и не дождется посланца полковника Портера. «Надо возвращаться», — пронеслось в голове американского австрийца. Так же осторожно, как и пришел сюда, он пошел назад.
Вертхайм уже почти достиг заброшенной фермы, где прятался их отряд, когда странный звук заставил его внезапно насторожиться. Лейтенант упал на одно колено, выставив вперед карабин, и напряжено прислушался. Его сердце бешено застучало. Кто-то тихо побирался к ферме сквозь высокие заросли травы. Лейтенант облизал свои вмиг пересохшие губы и осторожно снял карабин с предохранителя. Теперь его и незнакомца отделяло всего несколько метров. Он видел, как прямо перед ним колышутся верхушки травы и кустов, указывая на его скрытное продвижение.
Лейтенант сглотнул и негромко произнес:
— Дьявол…
Незнакомец тут же замер. Верхушки кустов больше не шевелились. Но Вертхайм чувствовал, что противник никуда не исчез — он просто застыл в зарослях травы и, видимо, чувствовал себя так же напряженно и неуютно, как он сам.
Лейтенант повторил кодовое слово «дьявол» по-немецки, держа указательный палец на спусковом крючке карабина. И наконец голос человека, находящегося всего в нескольких метрах от него, сдавленно откликнулся:
— Щит дьявола!
Вертхайм вскочил на ноги. Отзыв на пароль был правильным. Наконец-то лейтенант почувствовал облегчение.
— Идите сюда, ко мне, — позвал он.
В течение нескольких мгновений никто так и не появился. Наконец заросли травы раздвинулись, и из них показался невысокий полноватый мужчина с подбитым глазом. Он был одет в светло-коричневый партийный мундир НСДАП, который Вертхайм узнал не без внутреннего содрогания. Несмотря на то, что на улице было совсем не жарко, лицо мужчины было покрыто капельками пота.
— Это я, — произнес он дрожащим голосом. — Человек полковника Портера из Аахена.
Глава четвертая
Ровно в девять часов утра 2 октября 1944 года «Мясники Рузвельта» — бойцы 30-й пехотной дивизии — пошли в атаку. Немцы, защищавшиеся на северном фланге обороны Аахена, ждали этого нападения с той самой поры, как началась предшествующая ей артиллерийская подготовка. И тем не менее американское нападение в какой-то степени все же захватило их врасплох. Можно сколько угодно сидеть и ждать вражеской атаки, но, когда она действительно начинается, это почти всегда застает обороняющуюся сторону врасплох.
Гаубичные снаряды и авиабомбы стали рваться в непосредственной близости от бетонных укреплений и бункеров, в которых расположились бойцы одного из батальонов, составленного из солдат, страдающих желудочными расстройствами. Этот бешеный обстрел вызвал панику среди некоторых из них, и они попытались спастись бегством. Однако ожидавшие этого унтер-офицеры перехватили их и загнали пинками и угрозами обратно в бункеры.
Бомбардировка и артобстрел длились около двадцати минут, закончившись так же внезапно, как и начались. На передовой линии немецкой обороны воцарилась неестественная, зловещая тишина. Бойцы батальона с тревогой ожидали, какие еще испытания приготовили им в этот день американцы. Но ничего не происходило. Глядя через смотровые щели на окружающую территорию, офицеры и унтер-офицеры могли видеть лишь совершенно лишенную жизни местность, сплошь испещренную воронками от разорвавших снарядов и бомб. Казалось, все вокруг замерло в тревожном ожидании.
Неожиданно заработал тяжелый американский пулемет. Он принялся долбить по стенкам бункеров, словно дятел своим клювом, посылая в их сторону волны трассирующих пуль. Вслед за трассерами по стенкам бункеров замолотили 50-миллиметровые артиллерийские снаряды. Несмотря на то, что все это пока не могло причинить железобетонным сооружениям обороняющихся особого вреда, их защитники все равно отпрянули от смотровых щелей и предпочли спрятаться в районе пола. Количество американских пулеметов, которые били по немецким бункерам, постепенно увеличивалось. Янки стреляли в первую очередь по смотровым щелям. Очевидно, американцы поставили своей целью ослепить их защитников, лишить их возможности видеть то, что происходит на поле боя.