В органах госбезопасности с марта 1933 г.: сотрудник СПО ГПУ Азербайджанской ССР, с августа 1933 г. уполномоченный 3-го отделения СПО ОГПУ СССР. С июля 1934 г. уполномоченный 3-го отделения СПО ГУГБ НКВД СССР, с июня 1935 г. помощник оперуполномоченного 8-го отделения СПО ГУГБ НКВД СССР. В январе – августе 1937 г. оперуполномоченный 4-го отделения 4-го (СПО) отдела ГУГБ НКВД СССР, в дальнейшем находился в служебной командировке в Ленинградской области (являлся начальником Лужского оперсектора НКВД[50]), затем (с февраля 1938 г.) помощник начальника 7-го отделения 4-го отдела ГУГБ НКВД СССР. С июля 1938 г. заместитель наркома внутренних дел Карельской АССР. В декабре 1938 – мае 1940 гг. нарком внутренних дел Карельской АССР, затем (с мая 1940 г.) нарком внутренних дел Карело-Финской ССР. С февраля 1941 г. нарком госбезопасности Карело-Финской ССР, с июля 1941 г. нарком внутренних дел Карело-Финской ССР. В мае – июле 1943 г. нарком госбезопасности Карело-Финской ССР, затем начальник УНКГБ – УМГБ по Горьковской области. С июня 1946 по январь 1951 гг. министр госбезопасности Узбекской ССР, в дальнейшем (с января 1951 г.) начальник УМГБ по Хабаровскому краю.
В феврале 1952 – марте 1953 гг. министр госбезопасности Белорусской ССР, затем министр внутренних дел Белорусской ССР. В июне 1953 г. был освобожден от занимаемой должности, в июле 1953 г. вновь назначен министром внутренних дел Белорусской ССР. В феврале 1958 г. был освобожден от занимаемой должности и уволен в отставку по болезни[51].
С 1958 г. заместитель директора гостиницы «Будапешт» (г. Москва), заместитель директора Всесоюзного научно-исследовательского института телевидения и радиовещания (г. Москва), с сентября 1965 г. заместитель начальника Главного управления по строительству в Западно-Сибирском экономическом районе (Главзапсибстроя) Министерства строительства РСФСР. Похоронен на Новодевичьем кладбище в г. Москве.
Младший лейтенант ГБ (1935 г.), лейтенант ГБ (1937 г.), капитан ГБ (1939 г.), майор ГБ (1940 г.), комиссар ГБ (1943 г.), генерал-майор (1945 г.).
Награды: орден Ленина (1950 г.), орден Трудового Красного Знамени (1942 г.), орден Красного Знамени (1943 г.), 3 ордена Красной Звезды, знак «Заслуженный работник НКВД» (1942 г.) и 7 медалей.
Депутат Верховного Совета СССР 2 – 4-го созывов.
ИЦ МВД по Республике Карелия. Служебная карточка на Баскакова М. И.; Петров Н. В., Скоркин К.В. Кто руководил НКВД. 1934 – 1941. Справочник. – М., 1999. – С. 101; «Красная Карелия» – 1940. – 15 июня; «Советская Белоруссия» – 1954. – 11 марта.
БЕЛЬСКИЙ (ЛЕВИН) Лев Николаевич (Абрам Михайлович) (1889 – 16.10.1941). Родился в местечке Мир Новогрудского уезда Минской губернии. Из семьи служащего транспортной конторы. Еврей. Член КП с июня 1917 г. (в 1905 – 1907 гг. состоял в Варшавской организации Бунда). В 1908 г. сдал экстерном экзамены при Виленском учебном округе на звание домашнего учителя и аптекарского ученика.
С 1903 г. ученик-мальчик в конторе мануфактурной фабрики Ш. Зильберблата в г. Варшаве, с 1907 г. давал частные уроки в г. Вильно. В 1908 – 1910 гг. фармацевт аптеки в местечке Мир Новогрудского уезда Минской губернии, затем (с января 1911 г.) на военной службе: рядовой 29-й артиллерийской бригады 20-го армейского корпуса (г. Рига), в дальнейшем (с октября 1916 г.) рядовой-писарь хлебопекарни интендантства 20-го армейского корпуса 10-й и 3-й армий Западного фронта (г. Молодечно).
В октябре 1917 – январе 1918 гг. управляющий делами Вилейского городского Совета рабочих и солдатских депутатов, затем инструктор отдела местного управления(по организации Советов) НКВД РСФСР и (с апреля 1918 г.) председатель чрезвычайно-следственной комиссии при Симбирском губернском комиссариате юстиции.
В органах госбезопасности с мая 1918 г.: председатель Симбирской губернской чрезвычайно-следственной комиссии, в июне – августе 1918 г. председатель Чрезвычайно-следственной комиссии Средне-Волжского района Симбирской и Самарской губернии, в дальнейшем председатель Симбирской губернской ЧК. С июля 1919 г. начальник ОО 8-й армии (Южный, Юго-Восточный и Кавказский фронты), с апреля 1920 г. председатель Астраханской губернской ЧК. В феврале – октябре 1921 г. полпред ВЧК Тамбовской, Воронежской губерний и в районах действия Тамбовской группы войск, затем в октябре 1921 – декабре 1922 гг. директор ГУ ГПО при МВД и заместитель министра внутренних дел Дальне-Восточной республики (ДВР), одновременно (октябрь 1921 – октябрь 1923 гг.) полпред ВЧК – ГПУ на Дальнем Востоке, и по совместительству: в ноябре – декабре 1922 г. председатель Приморского губернского ревкома, в феврале – марте 1923 г. начальник Приморского облотдела ГПУ. С ноября 1923 по февраль 1930 гг. полпред ГПУ по Туркестану, в дальнейшем полпред ОГПУ по Средней Азии, с февраля 1930 г. полпред ОГПУ по Московской области. С августа 1931 г. начальник Главного управления по народному питанию («Совнарпит») при Наркомате снабжения СССР и член коллегии Наркомата снабжения СССР, одновременно состоял на особом учете ОГПУ СССР. В июле 1933 г. был возвращен на работу в ОГПУ: полпред ОГПУ по Нижневолжскому краю. С января 1934 г. начальник ГУРКМ ОГПУ СССР, с июля 1934 г. начальник ГУРКМ НКВД СССР (до августа 1937 г.) и одновременно с ноября 1936 г. заместитель наркома внутренних дел СССР. С августа 1937 г. второй заместитель наркома внутренних дел СССР.
50
Лужский оперативный сектор НКВД был создан в августе 1937 г. «…для организации и проведения операции по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников, согласно приказу НКВД СССР №00447 от 30 июля 1937 г.». В состав Лужского оперсектора НКВД входили территории Лужского, Оредского, Батецкого, Уторгошского и Плюсского районов Ленинградской области // Юнге М., Бордюгов Г., Биннер Р. Вертикаль большого террора. История операции по приказу НКВД №00447. – М., 2008.-С. 121.
51
В 1959 – 1960 гг. КПК при ЦК КПСС вел сбор документальных свидетельств о нарушении норм социалистической законности М.И. Баскаковым. В ходе расследования было установлено, что Баскаков участвовал в допросах заместителя наркома коммунального хозяйства РСФСР Т. С. Хвесина. Несмотря на выявленные нарушения, никаких негативных последствий он не понес. В своих объяснениях (от 20 марта 1960 г.) Баскаков так объяснял свое поведение в 1937 – 1938 гг.: «В 1937 – 1938 годах, [я] будучи оперуполномоченным, допускал нарушения советской законности. В 1937 году в период массового ареста троцкистов, правых, националистов и др. бывшему руководству 4 отдела НКВД СССР поручалось самостоятельно допрашивать арестованных, проводить следствие многим старшим работникам. Сотрудники, недавно присланные в органы и не имеющие опыта в следственной работе, прикреплялись к старшим оперативным сотрудникам, занимавшимся в прошлом следствием. К числу таких сотрудников, не имеющих тогда никакого опыта, относился и я, так как до этого никогда допросов арестованных не проводил. Поэтому меня прикрепили к старому и более опытному работнику Зайцеву. От постоянной оперативной работы я не освобождался, а, следовательно, систематически следствием, участием в допросах не занимался, а был исполнителем отдельных поручений, приказаний начальства.
<…> Как мне помнится, Хвесин был первым арестованным, допрашивать которого было поручено тов. Зайцеву и мне. Кем был арестован Хвесин, на основании каких данных, материалов, по чьему указанию, я не знал и до сего времени не знаю. Тов. Зайцев вызывался тогда Глебовым, возглавлявшим в то время следственную работу в 4 отделе НКВД СССР, и получил от него арестованного Хвесина и указание о проведении следствия по делу. <…> Тов. Зайцев, якобы со слов Глебова рассказал, что Хвесин – самая близкая связь Троцкого. Вот всё, что я знал и слышал о Хвесине. В допросах Хвесина участвовал очень редко и мало. Допрашивался Хвесин в служебном здании НКВД, в кабинете. Никаких мер физического воздействия к Хвесину не применялось. Арестованный Хвесин вызывался несколько раз, но протоколы допроса этих вызовов, согласно существовавшей практике и прямым указаниям руководства не писались. Хвесин сам собственноручно писал показания, что, безусловно, являлось нарушением, но это было так. На основании собственноручных показаний был составлен протокол допроса Хвесина, подписан т. Зайцевым и мною. Моя роль в деле Хвесина ограничивалась тем, что я несколько раз «участвовал» в его допросах. Слово участвовал взято в кавычки потому, что правильнее будет сказать, что я присутствовал, сидел в кабинете, когда Хвесин писал собственноручные показания. В последующих следственных мероприятиях по делу Хвесина я не участвовал. Как оно было закончено, какие результаты, мне известно не было».
В процессе партийного расследования Баскаков особо отмечал свое участие в деле разоблачения Берия. По его словам обо всех «антипартийных, преступных установках» бывшего министра внутренних дел СССР он информировал Бюро ЦК КП Белоруссии, и лично – 1-го секретаря ЦК КП Белоруссии Н. С. Патоличева. По словам Баскакова: «За отказ выполнить указания, Берия вызвал меня в Москву и снял с работы МВД Белоруссии и сказал, что загонит в лагерь. Вскоре после ареста Берия, в период работы июньско-июльского пленума ЦК КПСС 1953 года, я был вызван в ЦК КПСС и возвращен обратно в Белоруссию и восстановлен в прежней должности министра внутренних дел БССР, где и работал до марта 1958 года. <…> Бюро ЦК Компартии Белоруссии, генеральный прокурор СССР Руденко РА. одобрительно отозвались о моем принципиальном партийном поведении по делу Берия. Выдержки из моих показаний были приведены в обвинительном заключении, с которым ознакомлен партактив» // Богданов Ю.Н. Строго секретно: 30 лет в ОГПУ – НКВД – МВД. – М., 2002. – С. 539-540; Богданов Ю. Н. Это было строго секретно для нас [электронный ресурс] // chekist.ru>bogdanovl .DOC.