— Повторяю,— продолжал я,— нами освобожден крупный на Дону город Ростов. За Ростовом последует освобождение и других советских городов!
Паулюс криво усмехнулся:
— У русских, если не ошибаюсь, имеется на этот счет поговорка: цыплят считают лишь осенью!
— Вы хорошо изучили наши поговорки, фельдмаршал,— ответил я.— Да, цыплят считают именно осенью. Но наши победы мы стали считать в самый разгар зимы, и вы этому свидетель.
— Как решится вопрос с кофе? — спросил фельдмаршал.— Мы с адъютантом очень привыкли пить кофе.
— Пока ничего обещать не могу. Наши бойцы порой пьют вместо чая чистый кипяток, а вы просите кофе, который не произрастает на территории моей страны. Постараюсь раздобыть вам кофе, но, предупреждаю, будет это не скоро.
— Вы не ответили на мой вопрос, точнее просьбу, давать нам читать прессу,— напомнил Паулюс.
— Советскими газетами, включая «Правду» и «Красную Звезду», вас будут снабжать регулярно. Немецких, извините, у нас нет. Подробно о положении на фронтах вас будет информировать командир нашего батальона — я распоряжусь.
Паулюс удовлетворенно кивнул.
Еще вопросов, просьб или претензий у немецкого фельдмаршала к представителю советского командования не было. Я надел фуражку, приложил руку к козырьку и вышел из комнаты, оставив пленного фельдмаршала стоящим у стола.
У дома под присмотром наших бойцов прогуливался Шмидт. Увидев меня, он демонстративно отвернулся.
Можно было возвращаться к машине, где меня ожидал Михаил Шевченко, ехать назад в Сталинград, но тут в небе появились два самолета.
— И вчера прилетали, товарищ начальник! — доложил комендант гарнизона.— Рыщут, словно ищут кого-то. Не стреляют и бомбы не сбрасывают...
Я нахмурился. Известие, что над Заварыкином два последних дня появлялись вражеские самолеты, меня насторожило.
— Отчего не доложили вчера, что замечены самолеты-разведчики врага?
— Так ведь не бомбят и не стреляют...— начал оправдываться комендант.
— Приведите вверенный вам гарнизон в боевую готовность! — приказал я.
Из Заварыкино я доехал до ближайшего железнодорожного полустанка. Нашел телефон, позвонил в Сталинград, в управление, и отдал приказ немедленно информировать Москву о появлении над Заварыкино, где содержались важные пленные, вражеских самолетов.
Минуло лишь два часа, и по приказу Москвы из Саратова в Заварыкино для охраны Паулюса и других генералов прибыл дополнительно батальон. А еще спустя сутки Фридрих Паулюс, Вильгельм Адам, Шмидт и пленные генералы были вывезены за пределы Сталинградской области в лагерь для военнопленных в город Красногорск под Москву, затем в Суздаль и Войково. Там в июле 1943 года немецкими эмигрантами и солдатами, преимущественно сражавшимися под Сталинградом, был основан национальный комитет «Свободная Германия».
В принятом манифесте к германской армии и немецкому народу говорилось:
«Никогда внешний враг не ввергал нас, немцев, в пучину бедствий так, как это сделал Гитлер.
Факты свидетельствуют неумолимо: война проиграна. Ценой неслыханных жертв и лишений Германия может еще на некоторое время затянуть войну. Продолжение безнадежной войны было бы, однако, равносильно гибели нации. Но Германия не должна умереть! Если немецкий народ вовремя обретет в себе мужество и докажет делом, что он хочет быть свободным народом и что он преисполнен решимости освободить Германию от Гитлера, то он завоюет себе право самому решать свою судьбу, и другие народы будут считаться с ним. Это единственный путь к спасению самого существования, свободы и чести германской нации.
Немецкий народ нуждается в немедленном мире и жаждет его. Но с Гитлером мира никто не заключит. Никто с ним и переговоров не станет вести. Поэтому образование подлинно национального немецкого правительства является неотложнейшей задачей нашего народа..,»
Заканчивался манифест лозунгами:
«За народ, за отечество! Против Гитлера и его преступной войны! За немедленный мир!
За спасение немецкого народа! За свободу и независимую Германию!»
Чуть позже, по инициативе ЦК Коммунистической партии Германии, был создан союз немецких офицеров.
Оставшиеся в живых военнослужащие 6-й армии приняли специальное обращение к немецким генералам и офицерам, к народу и армии:
«Вся Германия знает, что такое Сталинград. Мы испытали все муки ада. В Германии нас заживо похоронили, но мы воскресли для новой жизни.
Мы не можем больше молчать. Как никто другой, мы имеем право говорить не только от своего имени, но и от имени наших павших товарищей, от имени всех жертв Сталинграда. Это наше право и наш долг...
Мы, генералы и офицеры 6-й армии, исполнены решимости придать глубокий исторический смысл бывшей доселе бессмысленной гибели наших товарищей. Горький урок Сталинграда должен претвориться в спасительное действие. Поэтому мы обращаемся к народу и к армии.
Германия ожидает от вас, что вы найдете в себе мужество взглянуть правде в глаза и в соответствии с этим смело и незамедлительно действовать... Потребуйте немедленной отставки Гитлера и его правительства! Боритесь плечом к плечу с народом, чтобы устранить Гитлера и его режим и уберечь Германию от хаоса и катастрофы!»
Среди активистов комитета «Свободная Германия» были известные мне писатель Эрих Вейнерт, поэт Вилли Бредель, драматург Фридрих Вольф, поэт Иоганнес Р. Бехер, а также депутаты рейхстага Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт, Вильгельм Флорин, пленный генерал Вальтер фон Зейдлиц, который еще в «котле» восстал против Гитлера, генерал-майор Отто Корфес, полковник Луитпольд Штейдле, католические и евангелические священники вермахта Йозеф Кайзер, Алоис Людвиг, бывший старший консисторный советник церковного ведомства по внешним вопросам в Берлине Вильгельм Круммахер, многие солдаты, ефрейторы, офицеры.
В начале августа 1944 года, после долгих и мучительных раздумий, в комитет «Свободная Германия» вступил и Фридрих Паулюс. Тогда же он выступил по радио, ведущему передачи для Германии. Паулюс, в частности, заявил:
«Для Германии война проиграна. В таком положении Германия оказалась... в результате государственного и военного, руководства Адольфа Гитлера. К тому же методы обращения с населением в занятых областях со стороны части уполномоченных Гитлера преисполняют отвращением каждого настоящего солдата и каждого настоящего немца и вызывают во всем мире гневные упреки в наш адрес.
Если немецкий народ сам не отречется от этих действий, он понесет за них полную ответственность.
Германия должна отречься от Гитлера и установить новую государственную власть, которая прекратит войну и создаст нашему народу условия для дальнейшей жизни и установления мирных, даже дружественных отношений с нашими теперешними противниками...»
Решение порвать со своим позорным прошлым пришло к фельдмаршалу не сразу. Паулюс глубоко продумал все происшедшее с ним и его армией у стен Сталинграда, нашел в себе мужество и смелость, чтобы произвести переоценку ценностей, понял, что есть ложь, а что — подлинная ценность, правда.
После окончания Великой Отечественной войны, во время работы в Нюрнберге Международного военного трибунала над военными преступниками Паулюс выступил на одном из заседаний процесса как свидетель. В своих показаниях фельдмаршал осудил развязанную фашизмом вторую мировую войну, без обиняков вскрыл предысторию захватнической войны против Советского Союза, рассказал, что она подготовлялась гитлеровской Германией еще с осени 1940 года.
На вопрос советского обвинителя генерала Руденко: «Кто из подсудимых является активным участником в развязывании агрессивной войны против Советского Союза?» — Паулюс ответил: «Из числа подсудимых, насколько я их здесь вижу, я хочу назвать следующих важнейших советников Гитлера: Кейтеля, Йодля, Геринга...»