Паулюс умер в новой демократической Германии в Лейпциге, спустя четырнадцать лет после окончания великой битвы на Волге и краха у стен героического Сталинграда своей 6-й армии.
Что касается его адъютанта, бывшего полковника Вильгельма Адама, то он стал одним из руководящих деятелей национально-демократической партии, был министром финансов ГДР, начальником Высшей офицерской школы в Дрездене, избирался депутатом Народной палаты ГДР.
ВОЗРОЖДЕНИЕ СТАЛИНГРАДА
На смертельно израненный город было больно смотреть. Среди руин центра Сталинграда каким-то чудом уцелел обелиск, установленный в честь героев Красного Царицына. Гордо стоял он, изрешеченный осколками и пулями. Рядом с обелиском в землю были вбиты дощечки с надписями: «Мины!», «Остерегайтесь — заминировано!».
На первом этаже разрушенного здания драматического театра имени М. Горького наши санитары оказывали неотложную медицинскую помощь тяжелораненым немецким солдатам, которых фашистское командование бросило на произвол судьбы.
Страшную картину представляли горы трупов в Тракторозаводском районе. Фашистские похоронные команды под присмотром советских бойцов вытаскивали окоченевшие трупы из развалин и окопов, складывали их в штабеля. Попадались еще живые, раненые, контуженные или обмороженные солдаты. Но похоронная команд да частенько бросала их вместе с мертвецами, и только строгие окрики советских конвоиров заставляли пленных класть своих раненых на носилки.
После долгого перерыва вновь заработала радиосеть, и сталинградцы услышали передачи из Москвы.
Стали возобновлять работу мелкие предприятия, в первую очередь пищевые: пекарни, столовые; открылись почтовые отделения, сапожные и швейные мастерские промкооперации.
На очистку города выходило все взрослое население, которое пережило битву. Дружно убирали с дорог и подъездных путей завалы, находили в развалинах и бережно складывали целые кирпичи, чинили мосты, помогали убирать трупы.
Наиболее сохранившиеся здания —таких было единицы — приспособляли под жилье. Шел и сбор трофеев брошенных немецких автоматов, пушек.
Вся наша страна в феврале — марте 1943 года посылала продовольствие и промышленные товары для жителей крепости на Волге.
Государственный Комитет Обороны СССР принял специальное постановление о внеочередных мероприятиях по восстановлению хозяйства города Сталинграда и Сталинградской области.
— Странно и непонятно,— пожал плечами личный представитель президента США Дэвис, когда познакомился с ходом восстановительных работ в Сталинграде.— В моей стране из этих развалин,— Дэвис обвел взглядом руины,— сделали бы бизнес: огородили все проволокой, создали огромный музей, куда бы со всего света приезжали туристы. Ваш город лучше строить заново на новом месте, скажем, севернее или южнее нынешних руин. Восстанавливать погибший город намного труднее и, главное, дороже, нежели построить новый.
На это предложение господину Дэвису ответили, что героический Сталинград будет возрожден во что бы то ни стало, и именно возрожденный на века станет памятником подвига, памятью погибшим.
Плечо к плечу с жителями города на восстановлении Сталинграда трудились чекисты. Среди них нашлись плотники, каменщики, штукатуры, кровельщики. В свободное от служебно-оперативной работы время они построили несколько зданий, причем работали до начала и после конца рабочего дня по три, четыре часа. Созданная в УНКВД шефская комиссия установила в палатах госпиталей радио, приобрела печки для отопления, собрала подарки для раненых бойцов.
Для строительства специальной авиаэскадрильи «Героический Сталинград» за короткое время в области собрали свыше пяти миллионов рублей. Свои личные сбережения вносили и чекисты. Лишь один коллектив Новоаннинского райотдела НКВД отчислил на постройку эскадрильи восемнадцать с лишним тысяч рублей — весь свой январский заработок. А всего, по неполным данным, чекистами Сталинградской области было отчислено 113 150 рублей.
Материальный ущерб, нанесенный Сталинграду врагом, составил более 900 миллионов рублей, но партия и правительство поставили грандиозную задачу возродить город, сделать его лучше, чем он был прежде.
С разгромом немцев под Сталинградом работы чекистам не убавилось. В первую очередь требовалось узнать точное местонахождение заминированных врагом участков города и области, чтобы разминировать их и этим обезопасить жителей.
В короткий срок были разминированы наши минные поля. Дело оставалось за немецкими. Работа осложнялась тем, что враг усеял сталинградскую землю минами в деревянных коробках, а на них не реагировали миноискатели. Щуп, тонкий металлический прут, тоже мало помогал, так как обследовать минерам приходилось громадные территории — улицы, развалины, поля, балки. Очень помогли бы в нашей работе немецкие карты минирования, но враг перед сдачей в плен уничтожил свои штабные документы, в том числе формуляры минирования.
Решили обратиться к военнопленным. В лагеря, где содержались тысячи и тысячи пленных, прибыли сотрудники нашего управления во главе с полковником Б. К. Полем. Они выявили саперов, которых немцы почему-то называли «пионерами», стали вызывать на беседу.
— Инженер Кюллер!— представился один из пленных.
— Участвовали в минировании Сталинграда?
— Так точно.
— Сможете вспомнить схему минных полей, которые вы устанавливали?
Пленный помялся и нерешительно ответил:
— Постараюсь...
Опрос других пленных помог выявить еще группу минеров-саперов. Каждому из них была выдана крупномасштабная карта Сталинграда и близлежащих районов. Пленным предложили зарисовать схему известных им минных полей, время установки на нем мин, типы и порядок их расстановки.
Когда были получены первые схемы, началась кропотливая работа по их анализу, сопоставлению. На основе всех этих данных составлялись ориентировочные справки о каждом выявленном чекистами минном поле.
Работа порой стопорилась из-за того, что некоторые пленные умышленно давали неверные, сведения, желая еще больше усложнить работу, запутать, пустить по неверному следу. Ярые нацисты даже в плену пытались вредить советским людям.
Для уточнения собранных среди военнопленных саперов сведений, для избежания с нашей стороны роковых ошибок пленные вывозились непосредственно на места, и там окончательно уточнялись нарисованные схемы.
С разминированием была еще одна сложность: осенью 1942 года враги установили много мин новой, еще досконально не изученной советскими минерами конструкции. Они обладали огромной разрушительной силой.
Всего в первый год в Сталинграде и области было разминировано пятьдесят девять минных полей, где залегало до ста тысяч минных полос, иные из которых тянулись на восемнадцать километров.
Курт Кюллер, бывший военный инженер 191-го полка 71-й немецкой дивизии, раскрыл секрет конструкции новых немецких мин, указал здания, где в стенах или под перекрытием этажей были запрятаны смертоносные «подарки».
Честно и с большой охотой давали необходимые сведения о местах залегания мин румынские солдаты и офицеры. Они составили исчерпывающие схемы и предложили советским инженерным войскам свои услуги в разминировании.
Городской штаб МПВО, городской совет Осоавиахима совместно с 31-м инженерно-химическим батальоном НКВД провели мобилизацию всех, кто был знаком с работами по разминированию. В разминировании, разборке завалов, баррикад (они также хранили в себе мины, невзорвавшиеся снаряды, бомбы) чекистам оказывали помощь инженерное управление 62-й армии, управление оборонительных сооружений. Военные советы 62-й и 64-й армий выделили в распоряжение наших саперов 30 трофейных автомашин.