При осмотре руин, подвалов чекисты сталкивались с отдельными немецкими офицерами, мародерами, фашистскими пособниками, которые пытались спрятаться в развалинах, избежать пленения. Но уйти от возмездия за совершенные преступления не удалось никому.
Созданные трофейные команды выискивали и собирали оружие, боеприпасы.
Когда настала очередь приниматься за восстановление отдельных цехов, а затем целых предприятий, генерал-лейтенант Косякин, командующий округа, через инженерное управление НКО откомандировал несколько подразделений по минноразградительному делу для работ по уничтожению взрывоопасных единиц на стройках. Специально созданные дежурные службы в каждом районе по вызову немедленно выезжали на объекты, где находили и производили разминирование бесчисленных толовых «сюрпризов». В военном отделе обкома ВКП(б) прошло совещание руководителей различных предприятий по вопросу минноразградительной работы.
С очисткой города и области от невзорвавшихся мин, снарядов, гранат, от скрытой под завалами складов взрывчатки приходилось спешить, так как каждый час промедления грозил мирным жителям страшными последствиями. И чекисты с минерами не теряли ни минуты. Целыми сутками пропадали в лагерях военнопленных, выезжали на минные поля Д. А. Костинский и Б. К. Поль.
Самоотверженная работа чекистов по разминированию получила высокую оценку командования Советской Армии, и ее по праву можно назвать подвигом.
Глава одиннадцатая
ВРАЖЕСКАЯ ПРОПАГАНДА О СТАЛИНГРАДСКОЙ БИТВЕ
По долгу службы в дни великой битвы у Волги и после победного завершения Сталинградского сражения мне приходилось знакомиться с выдержками из различных немецких газет, записями передач берлинского радио. Было небесполезно и небезынтересно узнавать, что пишут о сражении у стен моего города писаки рейхсминистерства пропаганды, о чем стыдливо умалчивают, как оправдывают сокрушительное поражение фашистской Германии.
Один видный французский политик назвал печать артиллерией мысли. По этому принципу фашистскую печать следует именовать артиллерией лжи, так как с первого дня похода гитлеровских армий на Сталинград эта «артиллерия» усердно потчевала своих читателей ложью, которая оставляла след на всей пропаганде «новой» Европы.
24 августа 1942 года ведомство Геббельса громогласно объявило днем решительного штурма Сталинграда. Фашистские пропагандисты на разные голоса кричали о том, что к решающей атаке все готово, что город на Волге падет буквально через пару дней.
«58 немецких дивизий — 800 тысяч человек сосредоточены в излучине Дона, на фронте шириной в 100 километров,— сообщало радио.— Цель у доблестной германской 6-й армии — нанести молниеносный удар по укрепленной линии подступов к Сталинграду».
Геббельс со своими подручными пустили в ход сравнение Сталинградского фронта с «горлышком бутылки», которую нужно закупорить во что бы то ни стало. Бутылкой (по мнению германских пропагандистов) являлся весь Южный фронт вместе с Кавказом. В конце августа 1942 года Гитлер выступил с категорическим заявлением: «Сталинград будет взят в течение одной недели!»
26 августа того же 1942 года в рейхсминистерстве иностранных дел фон Риббентроп самонадеянно сообщил корреспондентам: «Наступление идет полным ходом, результатов следует ждать в ближайшие дни».
Фон Риббентроп забыл уточнить, каких надо ждать результатов.
А результаты наступления, как показали события, оказались для Германии весьма плачевными.
Прошло еще семь дней, наступил сентябрь 1942-го, и комментатор берлинского радио, некий лорд Хау-Хау, обрадовал слушателей сообщением: «Сталинград представляет собой море огня. В городе царит паника!»
В те же дни агентство Равас-Офи вынуждено было признать: «Перед Сталинградом сопротивление русских становится ожесточенным». А шведская газета «Дагенс Нюжетер» сообщала: «Если германские войска не смогут сломить сопротивление противника у Сталинграда, то это будет крупным успехом русских».
Немецкие радиослушатели уже ждали победной сводки со Сталинградского фронта, ждали салюта в честь победы 6-й армии, но вместо победной реляции берлинское радио неожиданно заявило: «Битва перед Сталинградом приняла характер позиционной войны», «взятие Сталинграда потребует еще некоторого времени».
Геббельс объявил Сталинград... грозной и неприступной крепостью, где «зловредные» большевики сумели на ровной, степной местности нежданно-негаданно воздвигнуть такие мощные укрепления, о которых германская армия даже не предполагала.
«А где были глаза и уши германской армии — абвер?» — вопрошали немецкие обыватели. И предвидя такие недоуменные вопросы, ведомство Геббельса многозначительно разъяснило:
«Сталинград является не только важной крепостью, как Севастополь. Его нельзя сравнить даже с Москвой и Ленинградом. Сталинград — это дословно город-крепость. Сталинград — это твердыня большевистской мощи».
Берлинское радио растолковывало слушателям, что Сталинград, дескать, окружен «линией Мажино в миниатюре», «прекрасно укреплен», но «положение защитников Сталинграда безнадежно: падение города можно ожидать в самое ближайшее время». «Сталинград неминуемо будет захвачен нашими войсками!» — настойчиво и раздраженно заявляло германское информационное агентство.
А между тем наступление б-й армии на Волге замирало. Бои в городе и на его подступах шли за каждый метр, за каждую пядь земли. И тогда германская пропаганда сделала финт, маневр.
«В Берлине считают,— возвестило для любителей календарных сроков информационное радио,— что дата падения Сталинграда не имеет значения, так как не решает исхода сражения...»
Военный корреспондент газеты «Кракауэр цайтунг» проговорился на страницах своего листка: «Враг довольно ясно дает понять, что путь на Сталинград — не военная прогулка».
Тогда же «Фелькишер беобахтер» призналась: «Военная история знает другие города, за которые приходилось сражаться больше, но она знает немного городов, за которые приходилось столь ожесточенно бороться».
«Кто повинен, что наша армия топчется на месте? Минули все назначенные сроки, а этот город на Волге, носящий имя русского лидера, все не взят. В чем дело? Кто в этом повинен? — задавали себе бесчисленные вопросы жители Германии. И в одной газете нашли ответ: в неудаче германских войск на Волге повинна ...природа, русская природа. «Еще никогда за войну немецкий солдат не встречал такую враждебную природу, как под Сталинградом,— писала «Гамбургер фремденблат».— Здесь нет ни одного куста, ни одного дерева, под которыми можно было бы укрыться». А раз негде укрыться — значит нет и победы. Тем не менее, 17 сентября в берлинских газетах появилось заверение: «Мы меньше всего думаем о том, чтобы выпустить победу из наших рук»
В те же дни английское агентство Рейтер так охарактеризовало новую попытку немецко-фашистских войск штурмовать Сталинград:
«Германское командование бросило в бой ударные части из самых отчаянных головорезов, пообещав им большое денежное вознаграждение, длительный отпуск и разрешение беспрепятственно в течение пяти суток грабить город и его жителей, когда Сталинград будет взят».
Мне не пришлось читать приказ немецкого командования о тех привилегиях, которые ждут солдат 6-й армии в случае захвата ими Сталинграда. Не знаю, откуда агентство Рейтер черпало свои сведения, но о милостивом и щедром разрешении целых пять суток грабить наш город и его мирных жителей стоило задуматься.
Гитлеровская пропаганда буквально неистовствовала, стараясь всячески раздуть ход событий и увить лаврами потускневшую славу своего оружия.