— Угу… Я так сто лет не наедался, просто праздник какой-то… — присоединился Виталик. Один только Игорь молчал, но по его осоловевшей физиономии было видно что и он не прочь поддержать товарищей.
Но поспать не дали. Коротко стукнув в дверь, тот же паренёк сообщил что всех ждут на плацу перед корпусом, причём немедленно — выделил он.
Собирались недолго. Да и чего собирать-то? Так, одежду поправили как смогли, да и выдвинулись. Наверное прибудь мы в нормальное время, в учебное то есть, встреча выглядела бы как-то иначе, но теперь уж что есть, то есть, деваться некуда.
А народа на улице собралось прилично. Как наши, владивостокские, так и совсем незнакомые личности.
Навскидку — сотни три. Это новенькие, те что без формы. Ещё человек тридцать местных, с курсантскими нашивками.
Форма курсанта бронетанковой академии, такая же как и у состоявшихся пилотов — черная, с красными шевронами. Отличие только в самом значке, да в отсутствии кобуры на поясе. Сказать красивая, не скажешь. На мой взгляд обычный камуфляж куда приятнее, но парням нравилась. Еще дома, накачав картинок из сети, они радостно обсуждали нюансы.
Минут десять ничего не происходило, и когда я уже устал стоять, пришла команда строиться.
Непривычные к построениям подростки толпились, толкались, и переругивались меж собой, но в итоге все же кое-как выстроились в некое подобие шеренги.
Вперёд вышел усатый майор, и «толкнул» коротенькую речь, суть которой заключалась в том что сегодня мы еще гражданские и поэтому можем отдыхать, но завтра будет приказ, после которого наша жизнь круто изменится.
После майора выступала женщина, долго перечисляя правила поведения, закончила угрозами в адрес потенциальных нарушителей. — Наряды, карцер, отчисление и трибунал — неполный список наказаний для нерадивых курсантов.
— После принятия присяги, отступать будет некуда, поэтому трижды подумайте, надо ли оно вам?
Закончив такими словами, она уступила место скуластому прапорщику, который ещё добрых двадцать минут распинался про распорядок дня, правила поведения курсанта на «воле» — то есть в увольнении, и завершил выступление тем же предложением трижды подумать.
— И ради этого стоило собирать толпу? — недовольно пробормотал кто-то за моей спиной.
Ради не ради, а собрать вновь прибывших стоило. Для порядка. Да и вообще, хотя бы для того чтобы спать раньше времени не завалились.
А на этаже нас ждало первое распоряжение.
— Из комнат до ужина не выходим, ждём форму. Это понятно? — заявил тот же курсант что собирал всех на «митинг».
Переспрашивать никто не стал, и покивав головами будущие пилоты разошлись по своим комнатам.
— Нам что, прямо сюда форму принесут? — удивился такому повороту Виталик.
Мне тоже подобное было незнакомо. Обычно идёшь на склад, и там, после обмеров и замеров, выдают форму. А тут прямо как в сказке.
И действительно, минут через сорок к нам зашли двое военных — мужчина с женщиной, и сняв мерки со всех четверых, удалились.
Для меня всё это было дико, условия жизни в академии виделись совсем иначе, но видимо такими были здешние реалии, веяния времени, если хотите. А может из-за того что контингент не простой. Куча аристократов, да через одного детки влиятельных особ.
Форму принесли на следующее утро, дали полчаса на примерку, потом накормили и погнали по врачам. Хирург, терапевт, окулист — всё по полной программе, хотя основными специалистами были «энергетики», в зависимости от выявленного потенциала они принимали решение куда дальше пойдёт курсант. Здесь же как устроено, первые два курса общие, а потом по направлениям. Элита — пилоты шагоходов, следом танкисты, а остальные уже на подхвате, кому как повезет.
На этом поблажки закончились. После подъёма нас разбили на группы по пятнадцать человек, приставили к каждой инструктора, и заставили пожалеть о решении пойти в армию.
Поручик Краузе — так звали того кто превратил мою жизнь в ад. Да что там мою, после первых часов так называемых занятий, в группе не было ни одного курсанта который бы не мечтал убить этого изверга. Причём не просто убить, а сделать это самыми извращёнными способами.
Казалось что этот страшный тип ненавидит весь мир вообще, и каждого из нас в частности. Мало того что физически грузит до полусмерти, так ещё и бьёт смертным боем. Трое из пятнадцати уже отправились в больничку, один со сломанной ногой, второму этот урод оторвал ухо, третий вообще непонятно, прилетело по голове так, что только сопли кровавые полетели.
Поначалу я смотрел на действия поручика как на обоснованные, думал парни сами виноваты, пытались гнуть из себя непонятно что, но только до тех пор пока и мне не прилетело на ровном месте. Что? Зачем? Почему? Краузе не удосуживался объяснениями, лупасил без продыху, усмехался, да говорил постоянно — «Вам, девочки, тут не место, бегите пока можете!»
Жаловаться? А смысл? Да и кому? Тут не богадельня и не институт благородных девиц, если зверствует, значит право имеет. Иначе давно бы вылетел.
Первую неделю вытерпели все, за исключением одного сильно травмированного, но он просто в больничке задержался.
А вот после второй наша группа не досчиталась двоих, одним из которых стал Игорь.
Как мы его не упрашивали, как не уговаривали, но он, постоянно во всем сомневающийся, в данном случае был непреклонен. Ухожу, и всё тут.
Не знаю что стало триггером для такого решения, но когда Краузе узнал об этом, расплылся в блаженной улыбке и пообещал что такая судьба ждёт каждого из нас. Уж он-то постарается.
Не знаю как в других академиях, но в моё время такого беспредела не было. Никто не пытался из потенциального пилота сделать прокачанного спецназера, ибо незачем.
Упор делали на владение энергиями, на совместимость с машиной, тактические какие-то вещи, но так чтобы с утра до ночи носом в грязь — даже близко нет.
Элита? — брезгливо ухмыляясь, вопрошал наш мучитель. — Это вы-то элита? Да для вас кусок дерьма комплимент! Слабые… Убогие…Бегите! Вам тут не место!
Не знаю отчего, но больше всех он невзлюбил Виталика, по поводу и без делая тому какую-нибудь гадость. То ударит исподтишка, то десять раз упражнение переделывать заставит, то еще чего-нибудь придумает гадкое. В общем, доставалось нашему здоровяку по полной.
Вторым в линейке значимости шёл Алик Ховански, тот самый парень с которым случился конфликт из-за комнаты. Несмотря на замашки, сам он был из простых, но к окружающим относился с чрезмерным пренебрежением. Возможно это и послужило причиной «любви» со стороны поручика. Хотя надо сказать что ни наш деревенский Виталик, ни высокомерный Ховански, перед Краузе не только не пасовали, но иной раз ещё и огрызались.
Понятно что толку от этого было ноль, поручик на голову превосходил всех как по физическим, так и по энергетическим критериям, но сам факт что они не сдаются, придавал всем нам сил.
А еще примерно через неделю, случилось кое что интересное. После контрольного прогона — так называли утреннюю пробежку, мы дружно ломанулись в столовую, но докопавшись до какой-то мелочи, поручик тормознул всю группу.
— Завтрак отменяется! — хищно оскалившись, закрыл он проход.
Мы уже привыкли к таким его выходкам, без еды оставлял он нас регулярно, и я думал что и на этот раз всё будет как обычно, но тут неожиданно возмутился Ховански. Даже не то чтобы возмутился, выругался негромко. Вот только возглас его прозвучал так отчётливо, что поручик просто не мог проигнорировать такое хамство.
— Выйти из строя! — рыкнул он.
Ховански молча вышел.
— Повтори что сказал! — прозвучала следующая команда.
Не скажешь, побьёт, скажешь, тоже побьёт. Я бы промолчал на его месте, но парень, похоже, совсем на грани был, поэтому повторил, да ещё и добавил.
А дальше произошло что-то вовсе невообразимое. Вместо того чтобы сделать привычную отбивную, поручик надул щёки, и встав напротив Ховански, принялся его восхвалять.