— Это че вообще?
Засмотревшись на тренировку парней, я не заметил приближение одного не самого приятного персонажа.
Поручик Манин. Имени не знаю, но сволочь редкостная. Во всяком случае по отношению ко мне. Это с его компанией мы столкнулись тогда в столовой, сам поручик там не присутствовал, но по слухам, погибший Гаевский был его другом. Поговаривали о чем-то большем и совсем неприличном, но верилось в это с трудом. Это в Европах поощряют нетрадиционность отношений в армии, у нас с этим строго — поймали, считай уволен. И это в лучшем случае. В версию близких отношений с Гаевским я не верил ещё по той причине, что убитый хоть и козел был, но козел образованный. Вроде и языков знал прилично, и даже параллельно в аспирантуре учился. Во всяком случае изъяснялся не так примитивно как этот.
— Первый курс, первая рота, экспериментальный взвод!
— Владивосток? — натянув на свою и так не сильно привлекательную рожу брезгливый оскал, ощерился поручик. Он прекрасно знал кто мы и откуда, но не забыл в очередной раз напомнить мне о качестве «происхождения».
— Так точно! — рявкнул я.
— Так точно, что?
— Так точно, Ваше благородие, Владивосток! — поправился я, хотя обычно «Вашеродие» после каждого слова не повторяют, но тут был особый случай.
— И с какого?
— Прямое распоряжение начальника академии полковника Дугина, Ваше благородие!
— Не ври. — резко возразил поручик.
— Не имею такой привычки! — уже не скрывая раздражения, без «приставки» ответил я.
Рядом никого не было, поэтому на устав я всё же забил, подумал что если опять докопается, сломаю ему руку, или ещё чего-нибудь. Но тот словно почуял, повторно заострять не стал, хмыкнул только, зыркнул зло, и смачно, с удовольствием высморкавшись прямо на бетон, констатировал;
— Говно твой взвод. Равновесие держать не могут. Тьфу!
И ушёл.
Знал бы ты, поручик, что эти парни первый раз за пультом, не поверил бы… Да что говорить, я и сам слегка сомневался. Смотрел на них, и всё ждал когда в очередной раз свалятся.
Одно дело передвигать машину в технологическом режиме, и совсем другое в расширенном, или, иначе, боевом. Я хорошо помнил как неуверенно повёл «Краба» полковник тогда, при атаке на Владивостокскую академию. А ведь это был действующий офицер, боевой — как потом выяснилось. А тут пацаны безо всякого опыта. «Завязать» свой вестибулярный аппарат с гироскопом машины в одно целое, да ещё без нейрошлема, это очень сложно, а у них получается, и получается весьма и весьма неплохо.
Конечно, во многом это заслуга «подселенцев», не без этого, но судя по тому что я вижу, у парней несомненный талант.
Ну вот… — не успел налюбоваться ровными движениями машин, как сначала один свалился, а следом и второй. Перехвалил. Но всё равно хорошо, тем более для первого раза.
Поднявшись, они прошлись ещё кружок, и по моей команде поставили роботов на место.
— Главное, никому ни слова. — встретил я их внизу. — Разработка секретная, и если проговоритесь, пощады не будет. Это понятно?
Разумеется, возражений не последовало, парни были в таком состоянии, что им хоть кол на голове теши — не заметят. Возможно позже и появятся вопросы, но пока они на своей волне, и им просто не до этого.
А вот на уроки едва не опоздали, точнее опоздали немного, но повезло что преподаватель задержался, поэтому наш конфуз прошёл незамеченным.
Математика, теория игр, физика, и последним спец предмет на котором изучалось устройство шагоходов и разной другой техники.
Спустились вниз, строем прошли до технического корпуса, и уточнив на доске с расписанием в какую мастерскую идти, через несколько минут переодевались в рабочую одежду.
— Ну что, соколики… Поработаем малость? — дождавшись когда все займут свои места, появился прапорщик с необычной фамилией Распопа, и совершенно обычным отчеством — Михалыч. Небольшого росточка, с огромным носом на пол лица и кустистыми бровями, он был страшно некрасив, но это не мешало ему быть хорошим человеком. Наверное он один из тех немногих, по-доброму относящихся к нашему спецвзводу.
— Сегодня вот у нас какое занятие, — сказал Михалыч, и прежде чем продолжить, задумчиво почесал лысину на затылке, — гусельки менять будем вот этому вот красавцу…
Мне не раз приходилось заниматься переобуванием гусеничной техники, ничего приятного в этом нет. Какими бы высокими не были технологии, работать придётся ломом и кувалдой. Да, в специализированых мастерских обычно поинтереснее, но что там, на войне, что здесь, никакого дополнительного оборудования кроме озвученных уже лома с кувалдой, не предусматривалось.