Мы двинулись вдоль правой стены. Еще один сундук. Стол.
– А эта штуковина раньше целой была! – Мэтт показал на довольно большую морскую раковину, висящую на стене подле стола.
Я несказанно удивилась:
– Откуда ты знаешь? Или… ты был тут раньше? И молчал?!
В ответ Мэтт что-то сердито пробурчал себе под нос.
– И ты? – с вызовом обернулась я к Стради, но тот лишь виновато засопел.
Вот как! Выходит, они здесь бывали. Что ж мне-то ничего не сказали?! Еще и не пускали внутрь…
На глаза чуть слезы не навернулись. Да, я королева, меня надо охранять-оберегать, в обиду не давать… Но зачем же принимать меня за маленькую глупую девочку? «Не подходи к печке, обожжешься. Не ходи по мосту, свалишься в реку».
Чтобы скрыть обиду, повернулась к Щитам спиной и пошла вдоль другой стены. Стради со светильником молчаливо сопел сзади.
Еще одна раковина – не расколотая! И зачем Тванам столько? Или это уже не они их тут поразвешивали? Ведь говорят, гномы не очень любят воду, а море так просто их пугает.
В отличие от меня: я просто обожаю качаться на соленых морских волнах! Матушка все детство запрещала мне купаться, но когда мы гостили в Катэне, я или кормилицу уговаривала сходить со мной на берег, или просто сбегала – и будь что будет! А когда осенью возвращались помой, я всегда привозила с собой самую большую морскую раковину, какую только могла найти, – чтобы и зимой слушать, как поет море.
Интересно, а в этой раковине море шумит? Я попыталась снять ее со стены, но мне это не удалось.
– Да приклеена она чем-то, – буркнул исправно светивший мне Стради.
– Ты откуда?.. Ах да, вы все уже тут побывали. Кроме меня. Тогда скажи, кто раковины повесил? И зачем? И кто расколол?
Щиты переглянулись и пожали плечами.
– Точно не мы, – попытался пошутить Мэтт.
– Ну ладно, – вздохнула я. – Хоть море послушаю… – Я приникла ухом к холодной створке.
Однако то, что я услышала, совсем не напоминало море. Голоса. Разговор на гномьем.
Показалось, – донеслось из раковины.
У меня появилось ощущение, что говорит кто-то очень знакомый. Может, чей-то усопший родственник?
Поначалу я действительно решила, что это прежние обитатели дома. Получалось все, как задумывалось: стоило сюда прийти – и я уже у разгадки тайны. А вот Щитам я решила ничего не говорить: во-первых, и они от меня скрыли, что дом Твана им хорошо знаком; а во-вторых, если я скажу, что слышу призраков, моему маленькому приключению тут же придет конец.
Давай тише, не ровен час, и впрямь кто зайдет. – Второй обладал густым ровным басом, это было слышно, даже несмотря на то, что он старался понизить голос. – Так что ты предлагаешь?
Надо узнать наверняка, что там произошло.
Да кому нужна эта смерть? – пробасил неизвестный. – Ты думаешь, кто-нибудь вот так, запросто, пойдет на убийство? Это тебе не Ольтания!
Ну, например, новоиспеченной королеве? – перебила его какая-то гномиха.
Вряд ли, какой ей от этого прок? Да и с магией она незнакома, – задумчиво пророкотал бас.
Почему это ты так решил? Она же человек – значит вполне может быть колдуньей! – В голосе гномихи чувствовалось неприкрытое отвращение.
В разговор снова вмешался первый:
Ерунда. Я уже проверял – ничего подобного. К тому же у нас еще не все готово. В любом случае мы встретимся здесь же через пять… нет, шесть дней. Выждите пару часов после третьего колокола и приходите… Эх, кабы знать, что успел увидеть Гант…
А если…
Бас, верно, хотел что-то добавить, но тут Стради окликнул меня:
– Эй, Фиона, ты что, уснула? Пойдем, а? – Ему явно было не по себе.
– Стра-ади, – капризным шепотом протянула я. – Куда мы так торопимся? Мне так хочется еще послушать!
Я вновь прильнула к раковине, но на этот раз мне действительно почудился отдаленный гул моря – и все.
– Пойдем-пойдем. – Стради потянул меня за руку. – Светильник догорает. А в темноте… мало ли чего.
Я не настаивала: никак не могла опомниться после услышанного. И решила для себя, что надо запомнить разговор слово в слово и записать, когда вернемся. В свое время учитель риторики объяснял мне, как запоминать разговоры: надо просто «поиграть в театр». Сосредоточиться на персонажах, представить себе каждого в подробностях, войти в роль…
– Что-то разонравился мне этот дом, – признался Стради, когда мы вышли на улицу.
– Ага, а лет пятьдесят назад тебя оттуда было не выманить! – съехидничал Мэтт и тут же посерьезнел: – Тебе было неуютно? Показалось, что там стало опасно?
– Знаешь, какое-то странное чувство… не то чтобы я заметил что-то угрожающее, но…
– Понятно. Меня, честно говоря, тоже туда больше не тянет.
– Почему? Что-то случилось? – По голосу Втайлы я поняла, что ей немного обидно, что она отказалась от приключения. А еще немного страшно и немного любопытно.
Щиты принялись рассказывать, а я покамест настроилась хорошенько все обдумать. Итак, совещались трое неизвестных. Голос первого мне был как будто знаком… Но только как будто. Обсуждали недавние события. И гномиха предположила, что убийцей короля могла стать…
Я. Бред какой-то.
– Фиона, ты чего такая бледная?
Я махнула рукой и изобразила слабую улыбку:
– Так, голова разболелась.
– В Сад не идем?
– Идем, почему же! – Я так скучаю по свежему воздуху, что пошла бы туда, даже если бы у меня на самом деле болела голова.
Любопытно, что же у них не готово? Может, они выясняют, не покушение ли на Вьорка это было?
Похоже на то.
Но ведь бас сказал, что на убийство в Хорверке никто не пойдет! Тем более на убийство короля… Или наоборот?!.. Ужасная догадка!
Рассказать Щитам? Но о чем? Что я подслушала неизвестно чей разговор, в котором шла речь о том, что Трубу, возможно, хотели убить…
Но Щиты и так знают об этом!
Нет, так дело не пойдет. Мало того, что я маленькая глупая девочка, так меня и вовсе умалишенной сочтут.
– Слушай, Мэтт, а ведь ты когда-нибудь станешь главой клана? – бесцеремонно вмешалась я в болтовню Щитов.
– Ты это к чему? – подозрительно покосился на меня Щит.
– Ну, я просто вспомнила про Крадира… По-моему, он так любит свои камни, что если бы даже родился первым – перед Терлестом, – то отказался бы от трона! – выпалила я.
– Его и воспитывали бы по-другому, к другому готовили, – начала Втайла. – Кроме того…
– Нет, подожди. Мне просто интересно. Вот ответьте мне: мог бы Крадир отказаться от трона, случись что – не приведи Крондорн! – с Терлестом?
– То есть как это? – Вся троица озадаченно уставилась на меня.
– Ну, допустим, уступить кому-нибудь престол.
– Нет, – с сомнением в голосе произнесла Втайла. – Он же сын короля как-никак…
– Ну хорошо, с Крадиром все ясно. Но неужели никогда так не бывало, чтобы король или наследник отказывался от трона? Ну, больной он очень, немощный или, к примеру, мечтает грибы выращивать – помешался на них…
– Таких лечат, если помешался, – прыснул в кулак Стради.
– Говорят, Прад отказался от трона, когда стал совсем дряхлый – он полторы тысячи лет прожил, – после некоторого раздумья признал Мэтт.
– И кому он передал Хорверк?
– Как кому – старшему сыну, кому еще? Да и тому уже под тысячу было.
– Кстати, тот всю жизнь готовился стать королем, а всего-то лет тридцать и поправил, – добавила Втайла. – Вот оно как бывает. И наследников у него не было – потом на трон сел его младший брат.
– Да? Всю жизнь ждал?!
– А чего ты удивляешься?
– Ну, у нас… Я хочу сказать, у людей сын не стал бы ждать смерти отца. Захватил бы власть. Отца – в темницу. Или в монастырь, или убил бы… Вышел бы к народу весь в слезах и сказал: «Папа скончался от удара. Я страшно скорблю». Его бы потом еще уговаривали, чтобы он королем стал.
Такая история действительно приключилась как-то в Дебокассии, я ее помнила по рассказам учителя.