Но об этом я сейчас тоже не могла думать.
— …единственный способ… единственный способ, который я сумел придумать… — его руки до боли сжались вокруг меня. — Я знал, что ты у него… должен был добраться до него… не убив тебя…
Он ласково убирал мои волосы с лица, целовал меня, робко скользил своим светом в мой свет. Я понимала, что он хочет большего. Он боялся. Боялся не только того, что я о нем подумаю, и даже не того, что я могу от него уйти.
Он боялся меня.
Он поцеловал меня в щеку, держа так крепко, что я не могла пошевелиться.
— Дорогая, пожалуйста… пожалуйста… я так сильно тебя люблю…
Я не могла смотреть на него.
Это даже не его лицо, но я не могла вынести мысли о том, что он посмотрит на меня, посмотрит сквозь моё выражение на то, что за ним скрывалось. Так что я смотрела в тускло освещённую комнату, наблюдая, как трое видящих собираются, проверяют оружие и боеприпасы, обшаривают карманы людей, скорее всего, ища органику и прослушивающие устройства. Я слышала их, слышала их голоса в Барьере, и осознала, что они не одни.
Они переговаривались с кем-то — с огромным множеством кого-то.
Это какая-то операция. Это была операция.
Я попыталась добиться, чтобы это приобрело какое-то значение в моей голове, но просто не могла.
Ревик тянул меня за руки, аккуратно побуждая встать.
Я позволила ему, но отводила от него взгляд.
Он прислонил меня к дверному проёму, и я стояла там, глядя, как он вновь входит в комнату. Он не смотрел на меня, когда Уллиса протянула ему кучу его одежды. Он оделся, и я невольно заметила, что он все ещё возбуждён, что свет других видящих все ещё реагировал на него сильнее, чем друг на друга.
Все они теперь оделись и направлялись в мою сторону, а точнее, к двери. Я наблюдала, не в состоянии отвести взгляд, как Ревик надевал ремень, затем ботинки, после чего накинул жилет, как и все остальные.
Уллиса помедлила у двери, коснувшись моего лица.
Её глаза увлажнились, и она поцеловала меня в щеку, сжав мою руку. Я не посмотрела на неё в ответ, но ощутила в ней очередной прилив эмоций, который даже не пыталась расшифровать. Кэт обошла меня стороной, но я чувствовала, что Ревик при этом наблюдал за ней, и его свет все ещё выражал открытую угрозу.
Однако он смотрел не на меня.
И не я доводила его до оргазма, когда Нензи открыл ту дверь.
Я отводила взгляд от них обоих, закусывая губу.
Другой мужчина, незнакомый мне, глубоко поклонился с уважительным жестом. Он протянул мне органический пуленепробиваемый жилет, затем помог надеть его, когда мои пальцы неловко завозились с застёжками, не сумев их застегнуть. Он плотно затянул на мне жилет и подтянул органические застёжки на талии и рёбрах, чтобы бронежилет хорошо сел. Разобравшись с этим, он полез под свой пиджак и достал пистолет.
Он протянул его мне, рукояткой вперёд.
Я уставилась на него, затем посмотрела ему в глаза.
Он улыбнулся, жестом показывая мне взять оружие.
Но пальцы Уллисы сомкнулись на органическом корпусе, уводя его из моего поля зрения. Когда она сделала это, я ощутила странный прилив облегчения.
— Не сейчас, — пробормотала она, окинув взглядом комнату и Ревика. — Может, немного позднее, верно, Высокочтимый Мост?
Я все ещё не могла выдавить ни слова, но кивнула.
Я не смотрела в ту сторону, откуда чувствовала на себе пристальный взгляд Кэт.
Затем Ревик приблизился ко мне. Он содрал с себя большую часть лицевых протезов.
Он снимал последний слой со щеки. Он уже снял линзы. Его узкое лицо проступило из-под слоя грима — более ожесточённое, чем его маскировка, и как никогда усталое. Его глаза выглядели мёртвыми, и я осознала, что чувствую в его свете и другие вещи, отпечатки, которые я узнавала, но не от него.
Он сдёрнул с головы парик, открывая свои тёмные короткие волосы, прилипшие к голове от пота. Он швырнул парик в комнату, не глядя, где тот приземлился, затем провёл пальцами по своим настоящим волосам, и я заметила, что он носит кольцо моего отца.
По какой-то причине эта маленькая деталь заставила моё сердце подскочить к горлу.
Теперь уже он избегал моего взгляда, так что я могла смотреть на его лицо, заставляя себя присмотреться к нему.
Он жив.
На мгновение я сумела закрыть глаза на то, чему стала свидетельницей, и воспроизвести в голове то, что он сказал, услышать его слова.
«…должен добраться до него… не убив тебя…»
Он взял меня за руку.
Я чувствовала в его пальцах осторожность, но в то же время беспокойство, желание выбраться отсюда — и почти отчаянное желание защитить, которое сильнее всего выбивало меня из колеи после всего случившегося. Я ощущала суматоху в Барьере. И чем сильнее я прислушивалась к чему-то помимо него, чем сильнее отрывала внимание от комнаты и других видящих, тем громче становилась эта суматоха.