Я наблюдала, как он пытается осознать, что он чувствует, затем оттолкнуть. Это все равно что наблюдать, как два человека — а может, даже больше — борются за одно и то же пространство.
— Какого черта происходит? — пробормотала Кэт.
Однако теперь в её голосе звучал испуг. Когда я подняла взгляд, все ещё стискивая его рубашку, она уставилась на Ревика. Я понимала, что она смотрит на него своим светом. Она находилась в Барьере, и её глаза и лицо выражали один лишь шок.
— Какого хера с ним не так? — спросила она.
Я запнулась, попытавшись заговорить, но не могла сформулировать ни единого слова.
— Это он, — сказал другой голос.
Я повернулась. В этот раз заговорила Уллиса. Она так побледнела, что я едва её узнавала. Её кожа сделалась почти серой. Она стиснула мою руку.
— Это Реви'… мальчик. Он был Реви'. Он был разделён. Как Териан.
— Да, — выдавила я. — Да… пожалуйста, не трогай его.
— Я не стану, — она сделала вдох, но на её лицо не вернулся нормальный румянец. — Элли! — Уллиса вновь стиснула мою руку, так сильно, что это причиняло боль. — D’gaos! Что нам делать?
— Что это значит? — сказал Тобиас, теперь заговорив на прекси. — Что это? — в его голосе звучала злость, но я также слышала там страх. Он таращился на светящиеся глаза Ревика. — Объясните! — потребовал он.
Уллиса все ещё смотрела на меня. Она смотрела на меня так, словно я была спасательным кругом. Словно я могла спасти их всех, а может, просто спасти Ревика.
— Он… — она сглотнула. — Кто он, Элисон?
Я подумывала не ответить, затем осознала, что это бесполезно.
— Вы уже знаете, — сказала я, сжимая его рубашку в ладони.
Я с мукой посмотрела на неё.
Увидев ужас в её глазах, я стиснула зубы от желания защитить, которое ударило по мне почти физической мощью.
Я все ещё сжимала его рубашку, когда он сел. Он посмотрел мне в лицо, и я внезапно ощутила это; я ощутила его свет. Я все ещё чувствовала его внутри, но это было совершенно иначе — настолько иначе, что мой разум опустел. Я чувствовала, что он читает меня, и моё сердце гулко колотилось в груди, отчего стало тяжело дышать.
Просто было… столько много всего.
Словно он расширился в три раза крупнее своего обычного размера.
Его недоумение никуда не делось, но теперь оно вновь изменялось. Превращалось.
— Териан, — его лицо исказилось от ярости. — Он сделал это. Бл*дь, ты соврала мне, Элли. Это он причинил тебе боль, — он стиснул зубы, и на щеке вздулся желвак. — Проклятье. Почему ты мне соврала?
— Ревик, — я потянулась к нему своим светом, стараясь успокоить, но он сердито оттолкнул меня. — Ревик, все хорошо. Ты пережил шок, тебе нужно успокоиться…
— Сколько раз? Сколько, Элли?
Я вздрогнула.
— Иисусе. Сейчас это едва ли важно, разве нет?
— Где он, бл*дь?
— Я не знаю. Правда, не знаю.
Его лицо вновь изменилось. Его глаза сделались холодными, непроницаемыми. Они напоминали глаза змеи.
Нет, подумала я. Они напоминали глаза мальчика.
— Мэйгар здесь, — сказал он.
Посмотрев на Уллису в поисках помощи, затем на Тобиаса, я осознала, что эта информация для них ничего не значила. Я посмотрела обратно на Ревика, увидела, что он изучает мой свет с открыто настороженным, злым подозрением. Я осознала, что ощущала в нем желание, но такое тёмное и извращённое, что оно уже не походило на то, что я прежде чувствовала от него или от любого другого видящего. Я даже не была уверена, что это адресовалось мне.
Я гадала, чувствовал ли то же самое мальчик. Это ли я видела в его глазах теми ночами в камере.
Я осознала, что с его светом происходили и другие вещи. Я осознала отпечаток, который раньше уже ощущала на нем. Это были Шулеры. Серебристый свет Дренгов просачивался сквозь части его структуры aleimi как дурной запах.
Я вспомнила выражение лица мальчика, как он настаивал, что я хотела его, что мы принадлежали друг другу, и внезапно на глаза навернулись слезы.
— Я вызвал у тебя отвращение, — сказал он.
— Нет!
— Дерьмо собачье. Ты предпочла позволить Териану изнасиловать тебя, но не дала мне прикоснуться к тебе!
— Ревик… Иисусе. Я не знала…
— Это не моё имя. И ты это знаешь, — его глаза превратились в жёсткое лицо. — Он сделал так, чтобы тебе это понравилось, Элли? Поэтому ты мне соврала? Чтобы защитить его?
Я не могла найти слов. Впервые за все время нашего знакомства я боялась его.
Я всматривалась в его глаза, те же прозрачные глаза, в которые я смотрела в той хижине в Гималаях… и я не узнавала его.