Увидев, что другой видящий хотя бы слушает его, он опустил руку ровно настолько, чтобы быстро глотнуть скотча.
— Затем я осознал, почему он так хорошо мне знаком, — сказал он. — И что случилось с тем Реви', которого я когда-то знал, — он поджал губы. — Ну, ты знаешь… с моим лучшим другом? Тем, которого бл*дские засранцы Семерки убили, чтобы «спасти его душу»?
Когда Ревик не отреагировал, Териан заговорил громче, всё ещё всматриваясь в глаза другого видящего.
— Когда Галейт и Вэш заключили свой маленький пакт… чёрт, у них уже был мальчик. Они создали его и заперли в той горе. Они похоронили бл*дского Сайримна в той темнице — создание, которое только и делало, что боролось за наших людей. Что это за благодарность такая?
— О чём ты говоришь, мать твою? — спросил Ревик.
Но Териан видел это по его лицу.
Он слушал. Хотя бы часть его слов откладывалась в сознании Ревика.
Он пожал плечом свободной руки, ощущая, как злоба возвращается при мысли о правде в его словах.
— Так вот, у них уже был мальчик, — повторил он. — Полагаю, они решили, почему бы не использовать его, чтобы заодно похоронить моего друга, Реви'-Шулера? Так что они и тебя туда запихали. Они оставили тебя там, в теле маленького крысёныша-мальчика… гнить, видимо.
Ревик перехватил пистолет.
— Немного притянуто за уши, Терри.
— Разве? Ты знаешь, что невозможно по-настоящему уничтожить воспоминание, Реви'? Никак нельзя очистить разум от его прошлого? О, это можно сделать временно. Через травмы, наркотики, даже внушение. Но от этого нельзя избавиться по-настоящему, — он снова отпил алкоголя. — Единственный способ сделать это наверняка, Реви'… единственный способ быть по-настоящему уверенным — это отрезать проблемную часть aleimi. Поместить её в другое место.
Он помедлил, наблюдая, как Дигойз думает над его словами.
— Ты действительно думаешь, что Галейт отпустил бы тебя, если бы существовал хоть какой-то шанс, что ты сможешь вернуть воспоминания, которые он и Семёрка украли у тебя?
Челюсти Ревика напряглись, но Териан видел, что он всё ещё думает.
— Теперь ты помнишь, не так ли, Реви'?
Глаза другого видящего сделались непроницаемыми, но Териан видел там достаточно, чтобы знать — он прав.
Он улыбнулся ещё шире.
— Ты помнишь. Я вижу, что ты помнишь. Это хорошо, Реви'. Это самая замечательная…
— Ты всё ещё завираешься, Терри, — сказал Ревик. — Ты всегда завирался. Не знаю, какую игру ты ведёшь, но…
— Игру? Это не игра, уверяю тебя. Я смертельно серьёзен, друг мой. Разве ты меня не слушаешь? Ты вновь цельный!
Ревик уставился на него, его бледные глаза напоминали лампы в белом освещении.
— Ты всё ещё мне не веришь? — сказал Териан. — Тогда почему бы тебе не объяснить мне, откуда этот маленький говнюк так много знал о твоей жене, Реви'… учитывая, что на него надели ошейник и похоронили под землёй задолго до её рождения? Объясни мне, как она сумела творить телекинез безо всякой тренировки, просто будучи твоей супругой. Ты знаешь, когда она впервые продемонстрировала этот свой «случайный» талант, Реви'? Ну? Знаешь?
— Да, — ответил Ревик.
— И это время не показалось тебе интересным, Реви'? — он помедлил, всматриваясь в лицо другого видящего. — Ну, вот тебе намёк. Ей было семь лет. А что ещё случилось, когда ей исполнилось семь, Реви'?
Челюсти Ревика напряглись.
— Меня приставили к ней.
— Да. Именно так. А теперь объясни мне, как мальчик мог находить тебя, где бы ты ни находился, какими бы плотными щитами ни закрывал тебя Адипан или кто-то ещё? Я был в восторге, когда он сумел так легко найти тебя, но некоторое время спустя, признаюсь, я начал задаваться вопросами, почему это происходит.
Ревик посмотрел за него, всё ещё продолжая целиться в Териана.
Однако взгляд его бесцветных глаз ожесточился. Глядя на него, Териан это видел. Там было понимание, злость, узнавание, но в то же время отказ верить. Он с трудом переживал интеграцию, с трудом мыслил связно.
Скорее всего, он также пока что не мог полностью видеть свои новые элементы. Такое требует времени и немалого количества борьбы между различными частями его самого.