Она была как пустая кукла, смотрела, но не видела его.
Боль исказила его свет. Он же думал об Элли. Элли он видел прикованной… Элли он подумывал изнасиловать.
Она пыталась одурачить его. Врала ему. Она не хотела его.
Вместо этого она хотела того сукина сына, который его запер…
Смятение переполнило его свет.
Она отвергла мальчика, зная, что Териан изнасилует её за отказ. Почему она допустила такое? Ей это понравилось? Такое возможно?
Нет. Он избил её. Он едва её не убил.
Он сказал, что сделал это не просто так, но никакая логичная причина не приходила Ревику на ум, даже с точки зрения Терри.
Его друг, Терри. Он украл его жену… насиловал её.
Он упёрся рукой в кабину лифта.
Он поверить не мог, как сильно всё болело. Он никогда не ощущал такой боли разделения, даже в детстве, в горах. Он чувствовал, что его тело занималось сексом — много и недавно. Это не помогало.
Он ждал её. На протяжении долгих чёртовых лет он ждал.
Они пообещали ему, что ему не придётся быть в одиночестве. Они пообещали ему, обучили всем древним текстам. Они показали ему, как они говорили всё те же самые вещи, что он не будет один, как только она придёт. Они также сказали, что она его узнает.
Они сказали, что она принадлежит ему.
Он должен был найти её. Он не мог её отпустить.
Её воспитали как человека, она не поймёт. Ему придётся помочь ей. Но сначала он должен выбраться отсюда. Она не станет ждать.
Люди Салинса ей не позволят. Они захотят доставить её в безопасное место.
Да и вообще, с чего бы ей сейчас ждать его?
Однако люди будут ждать. И люди Териана тоже. Его aleimi искал возможности, оружие. Та часть его чувствовала себя комфортно… работая в этом пространстве, делая то, чем он занимался всегда, лучше всего остального.
Охота была простой, неосложнённой.
Горючие газы, пробитая труба, жидкое топливо, деревянные частицы стен и штор в качестве уже горевшего фитиля, пороховой осадок, открытая проводка. Он видел камины на планах.
Где-то здесь также имелся газ — может быть, на кухне.
Он слышал бомбы. Значит, самолёты. Топливо.
Две стороны работали вместе, но раздельно… на разных рельсах.
Навыки, такие знакомые вопреки долгим годам отсутствия, смешивались с его военной стороной, той частью, что спланировала операцию для проникновения внутрь. Его разделённый разум лучше всего работал с конкретными целями. Он отходил от курса только тогда, когда он думал о…
Боль вновь попыталась завладеть его светом.
Он должен найти её. Он должен убедить её… заставить выслушать.
Двери лифта открылись.
Он оказался на первом этаже здания.
Он простоял там, на мгновение дольше необходимого, и двери начали закрываться. Охранник увидел его, когда он выставил руку вперёд, чтобы не дать дверям закрыться. Когда органические панели вновь открылись, человек в чёрной броне поднял автоматическую винтовку.
Ревик на мгновение сосредоточился…
… и оружие разломилось в руках мужчины.
Корпус взорвался прямо ему в лицо.
Агент СКАРБа завопил, когда металл обжёг плоть, но вопль не продлился долго. Потому что Ревик сломал ему шею ещё до того, как тот закончил набирать воздух в лёгкие для первого вопля.
У него нет времени чувствовать это.
Он ощутил ещё одно поднявшееся оружие и просканировал.
Он сломал механизм курка, затем переломил хребет хозяину оружия, заставив очередного солдата рухнуть на пол. Он стоял там, тяжело дыша, глядя на двух мужчин, которые лежали на широкой красной ковровой дорожке. Их тела не шевелились, как сломанные игрушки.
На мгновение он поколебался, переполнившись сомнением.
Затем его захватило какое-то изумление, пока он переводил взгляд с одного мужчины на другого. Он издал ошеломлённый смешок, и этот звук громко прокатился по пустому коридору.
Что-то новое задело его свет, и он вновь резко сосредоточился.
Он до конца вышел из лифта, потянувшись к тем верхним частям его aleimi, которые ощущались такими родными, что в груди зародилась настоящая боль.
Он это помнил!
Териан был прав.
Он помнил…
Эпилог
Памир
Я сидела рядом с Вэшем, скрестив ноги.
Мы были практически одни внутри огромной пещеры, рядом с огнём, который пылал жарко и высоко.
Подозреваю, причиной тому было то, что пещера находилась внутри огромной сети других пещер, уходивших глубоко в хребет Памира и дальше, между Таджикистаном и Китаем.