За последующие несколько часов R2 добавил к своей карте Странника еще двенадцать помещений, пронумеровав их в том порядке, в котором они были обнаружены. Восемь из этих помещений были похожи на первое – одна сторона помещения была украшена большой скульптурой или образцом живописи. Вторая сторона содержала некое изображение, которое, по мнению Ландо и Лобота, могло быть картой храма или маленького города. В каждой комнате находился «переключатель», включавший музыку, и каждое музыкальное произведение отличалось от других.
Чтобы точно помнить, какую комнату они уже посещали, R2 отмечал комнаты на карте всплывающими подсказками.
Далее в последовательности находились комнаты, которые Лобот назвал «техническими помещениями». В них находилось множество изображений, которые могли двигаться, менять цвет и реагировали на прикосновение. Но их функция так и осталась невыясненной.
Когда они выходили из комнаты, обозначенной R2 под номером 20, Ландо сказал:
– Я думаю, что из этих помещений осуществляется управление кораблем. Так что лучше не трогать всего этого лишний раз. Вдруг это изменяет давление и температуру на борту?
Аккумуляторы R2 почти полностью разрядились, и Ландо пришлось подключить его для подзарядки к 3РО. Протокольный дроид не мог передвигаться в невесомости, его носили на себе по очереди R2 и Лобот, таким образом, 3РО напрямую потреблял очень мало энергии.
3РО печально сказал:
– Да, конечно. Возьмите всю мою энергию. Я сейчас не могу приносить вам пользу. Я оказался абсолютно бесполезен в этой миссии, мастер Ландо. Пусть R2 зарядится, а меня лучше оставить здесь.
Ландо едва удержался от искушения так и поступить.
В комнате, которую R2 обозначил под номером 21, они нашли изображение неправильного пятиугольника, одна сторона которого была в два раза длиннее, чем другие. Тот же символ повторялся в центре помещения. Лобот и Ландо не смогли найти «музыкальный ключ», но их попытки, похоже, привели в действие нечто иное.
Сначала это было просто тусклое пульсирующее свечение на стене. Потом из стены неожиданно извергся сгусток огня.
3РО в ужасе закричал:
– Они нашли нас! R2, спасайся!
Лобот сказал:
– Это, наверное, голографическая запись.
Ландо возразил:
– Нет, не похоже. R2, стой! Не надо!
Он заметил, что R2 собирается включить огнетушитель, но не успел его остановить. Комната наполнилась белым дымом.
Ландо срочно вывел всех в комнату № 20, где они подождали некоторое время, потом снова вошли в 21-ю. Ландо снова запустил тот же процесс.
Огонь вырвался из того же места и ударил в центр города, изображенного на карте, уничтожая симметрию построек. Когда все кончилось, стена была такой же темной, как до этого.
Ландо приказал:
– R2, проведи анализ атмосферы.
3РО перевел результаты:
– Кислород – 5%, кислород – 8%, кислород -11%. В чем дело, R2? Ты, похоже, ошибаешься.
Лобот сказал:
– Нет, он не ошибается. Корабль восстанавливает первоначальный статус комнаты, каким он был до демонстрации. Видимо, это какой-то исторический урок. Что-то страшное случилось с городом Квеллы, изображенным здесь.
Ландо согласился:
– Возможно, это наш первый ключ к пониманию того, что случилось с ними. R2, какой сейчас процент кислорода?
3РО перевел:
– Кислород – 15%.
– Так… Лобот, 3РО – оставайтесь здесь. R2, пошли со мной. Нам надо кое-что проверить.
– Ландо, куда ты собрался?
– Обратно в комнату №1. Ждите, мы быстро.
Фрегат «Кровожадный» нес цвета флота Пракита и герб губернатора Фоуга Брилла. Они были более заметны, чем знак имперского моффа 5-го сектора, нанесенный на броню рядом с носовой башней фрегата.
Эти знаки как бы отражали, кому в первую очередь служит экипаж фрегата – почти четыреста человек, и его командир Орс Догот. Офицеры были обязаны своими назначениями Бриллу, а не гранд-моффу Ганну. Кроме того, Брилл платил жалованье офицерам золотом, а не оккупационными бумажными деньгами, что весьма подняло его престиж, как в глазах офицеров, так и местных жителей.
Рядовые и унтер-офицеры из призывников были обязаны Бриллу безопасностью своих семей. Он организовал так называемую Красную Полицию, чтобы защищать жен и детей тех, кто защищал его власть своими жизнями.
Служить в армии или флоте было гораздо лучше, чем отбывать трудовую повинность в рудниках или на строительстве.
Подкуп и страх были плохими заменителями верности, но пока они работали, это устраивало Брилла.
Штурман доложил:
– Капитан, маневр завершен. Курс 9-0.
– Командиру буксируемой антенны доложить.
Необычное устройство, называемое «буксируемой антенной», которое «Кровожадный» использовал в дальнем патруле, было в несколько раз длиннее самого корабля. Это была целая паутина из пассивных антенных кабелей, бесшумных усилителей, маневровых двигателей, стабилизаторов. К концу главного кабеля антенны была прикреплена гондола размером с десантный челнок. Трое членов экипажа управляли из нее движениями антенны, когда «Кровожадный» менял курс.
Если натяжение элементов антенны становилось слишком слабым, они могли запутаться, а если натяжение становилось слишком сильным, антенна могла потерять сигнал.
В прошлом патруле командир антенны два раза допустил потерю сигнала. За это после возвращения из патруля он пошел под трибунал по обвинению в преступной некомпетентности. Поэтому новый офицер, назначенный на его место, с еще большей ответственностью относился к своим обязанностям.
– Поворот антенны осуществлен нормально.
Капитан Догот сказал:
– Хорошо. Лейтенант Сойсс, вы за старшего на мостике. Я пойду к себе в каюту.
– Да, сэр.
Когда за Ландо и R2 закрылась дверь, Лобот остался ждать их, наблюдая, как дым рассеивается в воздухе и горелое пятно на карте исчезает. Даже маленькие кусочки копоти, осевшие на его скафандр, казалось, испарились.
– Простите, мастер Лобот?
Лобот рассеянно отозвался:
– Да, 3РО?
– Сэр, а дроиды подходят условиям теста?
Лобот удивленно повернулся к нему:
– Что? Ты о чем?
– Тест на интеллект, о котором вы говорили. Дроиды считаются разумными существами или такими же машинами, как и этот корабль?
Такой вопрос застал Лобота врасплох, и он не сразу смог придумать ответ.
– Ну, видишь ли, 3РО, большинство дроидов, конечно, разумны, но это искусственный интеллект.
– Но это нечто иное, чем разум живых существ, не так ли, сэр? Иначе Сенат Новой Республики состоял бы не только из живых существ, использующих дроидов в качестве слуг?
Лобот сказал как можно мягче:
– Да, это нечто иное. Искусственный интеллект программируется. Если очистить память дроида, то его интеллект исчезнет. Его можно перепрограммировать, чтобы дроид мог исполнять другую работу.
3РО спросил:
– Сэр, а вы можете сказать, что чувствуют живые существа? Насколько это отличается от того, что чувствую я?
Лобот покачал головой.
– Я не уверен, что могу это объяснить. А что ты чувствуешь?
– Я точно не знаю, мастер Лобот. Но, например, если я слышу, что кто-то говорит об очистке памяти, я испытываю необъяснимый страх.
– Я бы не назвал его необъяснимым.
– Правда, сэр?
– Самосохранение – неотъемлемая часть любого разумного существа, даже если его разум искусственный.
3РО сказал:
– Когда я был моложе, я не замечал за собой такой реакции. Когда другим дроидам проводили такую процедуру, я только радовался, что их хозяева не забывают это делать.
– А ты не спрашивал других дроидов, что они об этом думают?
– Да, мастер Лобот. Но они, похоже, не понимали вопроса.
Лобот вздохнул.
– Даже не знаю, что сказать, 3РО. Возможно, когда-нибудь позже ты найдешь ответы на свои вопросы.
– Спасибо, мастер Лобот. Надеюсь, что так и будет.