В это время туча белых частиц закружилась вокруг ровера, снизив видимость до нуля. Йосэйла с беспокойством сказала:
– Нам нельзя садиться при такой видимости. Если мы сядем на край одного из этих ледяных обломков…
– Мы зависнем в десяти метрах от поверхности и подробно просканируем ее. Если мы не увидим пригодной площадки, мы не будем садиться.
Йосэйла вздохнула:
– Хорошо.
Пилот доложил:
– Шестьдесят метров. Смотрите внимательно, не пропустите хорошее место для посадки.
Стоуп включил воздушные тормоза. Когда ровер оказался на малой высоте над ледником, его двигатели взмели в небо тучу снега.
– Двадцать пять.
Йосэйла всматривалась в окно кабины.
– Я не могу определить дистанцию
– Десять. Пять. Стоп! Вы прямо над ними.
Стоуп потянул штурвал на себя и взглянул на показания сканеров.
– Здесь.
Передняя стойка шасси попала в щель в леднике, но видимых повреждений не было видно. Корпус ровера прочно стоял на льду. Стоуп облегченно усмехнулся и перевел систему в режим ожидания.
– Не так уж и плохо.
Йосэйла недовольно заметила:
– Еще лучше было бы так же легко убраться отсюда.
Друг за другом они пролезли через узкий люк над отсеком орбитальных двигателей в воздушный шлюз. Там они помогли друг другу одеться в импровизированные защитные костюмы – Йосэйла оделась в единственный аварийный скафандр, который нашелся на корабле, а Стоуп – в стандартный защитный скафандр исследователя, дополненный перчатками, занятыми у пилота.
Они не ожидали увидеть ослепляющий блеск льда, когда дверь шлюза открылась. Небо было чистым, и свет бело-голубого ослепительного солнца отражался в кристаллах льда так ярко, словно это было само солнце. В шлеме Йосэйлы были солнцезащитные элементы, но Стоуп был вынужден зажмуриться. Когда он, наконец, смог открыть глаза, он воскликнул:
– Потрясающе!
Йосэйла проворчала:
– Любоваться видами будем, когда закончим.
Работа продвигалась медленнее, чем должна была. Сверло никак не устанавливалось в рабочее положение, давая Йосэйле причину для беспокойства – сможет ли нормально закрыться люк и убраться шасси, если надо будет срочно взлетать. В толстых перчатках было очень неудобно работать. Сигналы эхолота, измерявшего глубину льда до тела внизу, искажались странным эхом. Чтобы вал сверла не замерз, пришлось включить его на малые обороты, громкие звуки его мотора еще больше усложнили измерение глубины.
Наконец устройство для бурения льда заработало, устремившись в глубину ледника. Стоуп, перекрикивая грохот установки, крикнул Йосэйле:
– Семь секций! Под таким углом нам нужно семь секций!
Она махнула рукой в знак того, что сообщение принято и полезла в ровер за новыми деталями. Случайно прикоснувшись к борту ровера, она почувствовала, что он сильно вибрирует. Через секунду она заметила, что так же трясется и палуба под ногами. Бурильная установка грохотала так, как будто в ее подшипниках был песок. Йосэйла выскочила из ровера и закричала:
– Выключи ее!
Добежав до пульта управления раньше Стоупа, она сама выключила установку. Но ни вибрация, ни шум не исчезли. Напротив, стали еще сильнее.
С ужасом они посмотрели на гребень горы, мимо которого они еще недавно пролетали, сейчас этого гребня не было видно. Оттуда скатывалась огромная стена снега и льда, закрывавшая небо.
Они не успели взлететь. Лавина перевернула ровер как игрушку, сметая его яростной силой ледяного потока.
Ландо сказал:
– Здесь явно не хватает ориентиров. Нам нужно как-то пометить это место, чтобы мы опять смогли его найти.
Бластерным резаком он срезал маленький треугольник с одного угла решетчатого кузова с инструментами.
– Где была наша дверь? Здесь?
Лобот указал:
– Ниже. Вот здесь.
– Хорошо, что ты запомнил.
Ландо сделал разрез в переборке и вставил туда металлический треугольник. Поверхность сразу же закрылась вокруг него. Лобот сказал:
– Нам понадобится больше, чем один ориентир.
Он достал кусок провода, продернул его в одно из решетчатых отверстий на треугольнике и завязал узлом.
– Один узел будет обозначать первый ориентир. На следующем мы завяжем два узла.
Ландо сказал:
– Здорово придумано. Но есть еще одна проблема, которую я не предусмотрел, когда собирал снаряжение. Топливо для моих мини-двигателей израсходовано уже на шестьдесят процентов.
Лобот ответил:
– В моем скафандре еще осталось девяносто процентов топлива. К сожалению, нет возможности перекачать часть топлива в твои двигатели.
– Ты сможешь буксировать меня, если понадобится. R2, а как у тебя с топливом?
Астродроид прогудел в ответ, 3РО перевел:
– R2 говорит, что с топливом пока нормально, но скоро будет необходима подзарядка аккумуляторов.
Ландо мрачно сказал:
– Было бы также неплохо найти здесь кислородный клапан. Итак – мы в совершенно непредвиденной ситуации. Корабль прыгнул в гиперпространство второй раз, и нам абсолютно неизвестно в каком направлении он сейчас летит. Значит, наша первая задача – найти и отключить гиперпривод и остановить корабль.
С3-РО запротестовал:
– Но, мастер Ландо, если мы отключим гипепривод, мы можем оказаться в абсолютно неизвестной нам точке Галактики. Возможно, было бы лучше найти хозяев этого корабля и попросить их вернуть нас на Корускант.
– 3РО, мне кажется, что сейчас мы – хозяева этого корабля. Сейчас мы должны во-первых остановить корабль, во-вторых выяснить, в какой части Галактики он остановился, в третьих узнать, где наши ближайшие союзники, в четвертых найти способ связаться с ними. Если мы успеем сделать это все до того, как мы с Лоботом задохнемся от нехватки кислорода, а вы с R2 отключитесь от нехватки энергии, тогда мы будем беспокоиться о том, кто построил этот корабль и зачем.
Лобот сказал:
– Мы сможем решать последующие задачи только при условии решения предыдущих.
– Да. Итак, где, по вашему мнению, здесь может находиться гиперпривод?
Лобот предположил:
– При таком дизайне корпуса, более эффективно было бы разместить гиперпривод в носовой части.
Ландо кивнул.
– Тогда пошли его искать.
Полковник Паккпекатт находился в посту связи, когда крейсер «Славный» вышел из гиперпространства. Техник доложил:
– Сэр, получено шесть сообщений. Директива из штаба флота с копией капитану Гэрчу. Сообщение от НРР с копией капитану Хэммаксу. Сообщение с пометкой «срочно» от Института Оброа. Донесения от «Молнии», «Прана» и «Нагуа».
– Эти три корабля следуют за нами. Хорошо… Отправьте все сообщения на мой дисплей.
Вернувшись на мостик, Паккпекатт сел в свое кресло и включил командирский дисплей. На его лице не отражалось никаких эмоций, когда он читал сообщения. Когда он закончил, он выключил дисплей и издал долгое шипение.
– Майор Легорбуру…
Изидро Легорбуру, офицер разведки, исполнявший обязанности тактического консультанта, отозвался:
– Полковник?
– Мой запрос о подкреплениях отклонен. Более того, мне приказано отозвать с поиска «Мародер», Пран» и «Нагуа» и вернуть их в распоряжение штаба флота.
Легорбуру удивленно покачал головой.
– Но это почти половина всего нашего соединения. Чего же они от нас могут ожидать после этого?
– Понятия не имею. Меня также поставили в известность, что «Славный» тоже может быть отозван. Нам приказано ожидать дальнейших распоряжений и не делать гиперпространственных прыжков больше, чем на один световой год.
Легорбуру сказал:
– По крайней мере, они разрешили нам продолжить поиск. Нам придется послать «Кеттмур» вперед, чтобы закрыть разрыв после того, как «Мародер» уйдет.
– «Кеттмур» уже ушел к Найкену с убитыми и ранеными с «Каури». Мы не можем вернуть его раньше, чем через день. Если ему вообще позволят вернуться к нам.