Тусклый свет огня в камине отбрасывал блики на его седые волосы и подчеркивал все морщины на лице отца.
– Дженесара, я… – он сглотнул и беспомощно поежился. – Потому что я надеялся, что мы справимся своими силами. Мне нужен был запасной вариант. Но записка, которую ты нашла, лишь подтверждает: среди нас есть предатель. Мы больше не можем медлить.
В его словах была логика – я это понимала, – но глубокая обида не давала мне ответить.
– Мы объявим о помолвке завтра, в конце праздника, – он прижал ладонь к губам, словно хотел забрать свои слова назад. Но они уже прозвучали. Отец уже подписал договор.
Поднимаясь с места, я чувствовала, как во мне борются горечь, злость и сожаление: чувства, принадлежащие не только мне, но и моему отцу.
– Спокойной ночи, Ваше Величество.
Я медленно направилась к двери, надеясь, что отец произнесет хоть одно доброе слово, чтобы залечить раны моего сердца, но он молчал. Сосредоточившись, я заглушила его струну. Было просто невыносимо переживать все его эмоции, когда горло душили мои собственные.
Мой мир перевернулся, и моя жизнь рассыпалась, как осколки льда. Как мне найти свое место в чужой стране, когда я не могла найти понимания даже здесь, в месте, где я родилась и выросла? Как я буду скрывать свою магию под пристальным взглядом целого королевства?
Я шла по коридорам замка, находясь в каком-то странном оцепенении и старательно избегая ярких огней обеденного зала. Тренировочная площадка манила меня, призывая разрубить цепи, которые сковали мое сердце. Но как я могла победить в схватке, где противниками были мой секрет, мой отец и все мое королевство?
Вместо этого я побрела наверх в свои покои. В камине горело всего одно полено, и комната почти не прогрелась. Мой меч, который Мастер Хафа приказал выковать специально для меня прежде, чем отец успел это запретить, лежал на софе рядом с камином. Моя свобода или мое королевство: в любом случае я оказывалась проигравшей. Невозможный выбор.
Мои мысли вернулись к обгоревшему клочку бумаги и тревожному беспокойству, которое отец чувствовал уже не первый месяц. Наконец я поняла, что вопрос не в том, кто написал ту записку. Самое главное – кто ее сжег.
Глава вторая
Тренировки с Мастером Хафой – специалистом по оружию – всегда заставляли меня вставать рано, еще до того, как солнце осветит холмы. Но сегодня, в день своего рождения, я только поплотнее накрылась пуховыми одеялами. Отец подписал договор о помолвке за меня, портниха выбрала для меня платье на сегодняшнее празднество, но, по крайней мере, я все еще могу сама решить, когда мне вставать с постели.
Всю ночь мой разум был слишком занят раздумьями о том, кто мог написать записку, кто ее сжег и что ждет меня в Турии. Много месяцев я ждала этого дня, но теперь это был не просто мой день рождения. Это был день, когда о моей помолвке официально объявят на все королевство, а мне придется вести себя так, словно в моей жизни ничего не изменилось. Как будто в Турии меня не ждал незнакомый жених, ради которого я завтра же покину родной дом, а в замке не появился предатель.
Дверь тихо скрипнула, и в комнату скользнули три служанки. Я застонала, натянув одеяло на уши.
– Даже не представляю, что у него на уме, – сказала одна из женщин перед тем, как все трое зашли в маленькую комнату, служившую мне гардеробной.
– Что вы делаете? – проворчала я сонным голосом. – Где Элейн?
Шаркая ногами, самая высокая из них вышла из гардеробной с кучей платьев и бросила их на спинку стула.
– Ваша служанка очень занята. Его Величество приказал нам приготовить ваши вещи для долгого путешествия и дал на это один день, можете себе представить?
Две другие женщины вышли следом за первой, держа в руках золотые и серебряные цепи, обычно украшающие корсажи моих платьев, а также пояса с искусной гравировкой, которые я надевала только в особых случаях. Все трое смотрели на меня, но их лица не выражали никаких эмоций. Мне очень хотелось сказать, что я не хочу уезжать и что я делаю все это ради них, ради Халенди.
Ради кого угодно, кроме себя самой.
Но я промолчала. В доме моего отца не имело значения, чья ты дочь: и принцесса, и крестьянка должны были беспрекословно подчиняться приказам. К тому же, если эти служанки узнали о моем путешествии, то сплетни разлетятся по дворцу уже к вечеру и, несомненно, достигнут ушей того, кто сжег записку.