– Это мне ничего не говорит.
– Теперь смотри сюда, – Книжник показал на пол беседки, вымощенный мраморной плиткой. В центре пола красовался иероглиф, напоминающий свернувшегося в кольцо дракона. – Видишь? Сакаши был прав. Теперь я не сомневаюсь, что вход именно здесь.
– С чего ты взял?
– Такой знак имеет три значения – два общепринятых и одно мистическое, известное только высшим магам. Иероглиф "лаин" на санджико значит "дракон", он же обозначает один из титулов императоров из дома Утаро. А третье значение – "лаин-го-сенте-хедай" – "дракон, страж последней двери". Такой иероглиф высекался на каменных надгробиях первых правителей санджи.
– Но тут нет никакого надгробия.
– Надгробия нет. Но есть вход, который открывается магией. Нам очень повезло, я и не ожидал, что найти вход в гробницу будет так просто.
– Этот вход еще надо открыть.
– Верно. Думаю, я смогу это сделать сегодня в полночь. Поэтому, что юы ни происходило, ровно в полночь ты должна быть здесь, в этой беседке. А я пока все подготовлю для перехода в пределы гробницы.
– Там может быть что-нибудь, о чем я должна узнать заранее?
– Откровенно говоря, я не представляю, что может ожидать дерзкого в гробнице Утаро. Одно знаю наверняка: после смерти Утаро стал личем. Он охраняет свою гробницу, и придется либо договариваться с ним, либо победить его в бою.
– И еще фамаров, верно?
– Я очень надеюсь, что мы успеем заполучить камень Канвал раньше фамаров.
– Как фамары могут нам помешать, если вход в портал здесь, во дворце?
– Есть, по крайней мере, еще один вход. Тот самый, через который ты прошла сюда из Меннарахана. Точка Силы близ Нараино. А возможно, есть и другие порталы, о которых я просто не знаю.
– Один вопрос, Книжник: почему ты думаешь, что я справлюсь?
– Потому что ты Воительница Забытых. И Утаро предвидел, что ты придешь в его гробницу и исполнишь пророчество, высеченное на надгробной плите в Арке.
– Какое еще пророчество?
– Оно звучит так, – Книжник задумался и стал произносить нараспев, переводя слова прорицания с санджико на селтонский:
– Меня скоро начнет тошнить от пророчеств, – поморщилась Каста. – С чего ты взял, что эти стихи относятся ко мне?
– Щит дарован тебе женской рукой, – тихо ответил Книжник.
– Скажи мне, что такое Щит нэни?
– Он дает защиту от магии, даже самой могущественной. Но он не спасет тебя от оружия.
– Я все поняла. Что предлагаешь делать?
– Я уже сказал. В полночь я открою портал. У нас будет время до рассвета, чтобы забрать камень и чешую Аричи.
– У нас? Ты пойдешь со мной?
– Ему нельзя! – встревожено воскликнула Орселлин. – Он еще не выздоровел. Он ничем не сможет тебе помочь.
– Помолчи, – мягко сказал Книжник и добавил, обращаясь к Касте: – Я пойду с тобой. Помогу советом, магией – чем смогу. Но тебе придется меня защищать. Боец из меня, увы, никакой.
– Хорошо. Тогда готовься к открытию портала. А я иду к своим людям.
– Ты не можешь идти с ней, – сказала Орселлин Книжнику, едва Каста покинула их. – Твои раны, они же едва-едва затянулись! Ты слишком слаб и не можешь сражаться. Эта женщина…
– Эта женщина, Орси – наша единственная надежда. И я должен быть рядом. Иначе жертва матери Береники окажется напрасной, и зло захватит эту землю. Я не могу этого допустить, – Книжник взял руку Орселлин в свою, поднес к губам и поцеловал ее пальцы. – Спасибо тебе за твою заботу. Приятно чувствовать, что ты кому-то небезразличен.
– Книжник… брат Стейн, ну, пожалуйста, не делай этого! Я боюсь. Мне кажется, должно случиться что-то очень страшное.
– Хуже того, что случилось, уже ничего не может быть, Орси. Последний оплот Гелеса на этой земле погиб. Пролита кровь Дракона, приближается час, когда зло станет всемогущим. Только Каста может остановить наползающую Тень. И я обязан помочь ей. Если мы победим, то вместе, и если погибнем, то вместе. По-другому никак.
– А я… могу пойти с вами?
– Нет. Это не твоя битва. Твое служение впереди. Я вижу твое будущее и знаю, что ты воззжешь огонь, который был растоптан грязными сапогами.
– Брат Стейн, – Орселлин чувствовала, что вот-вот расплачется. – Я… я ненавижу тебя!
– Ты ведь совсем другое хотела сказать, Орси? – улыбнулся монах. – Прости меня. И не злись на Касту. У каждого из нас свой путь. Я и Каста пройдем его этой ночью, ты сделаешь это немного позже. Не спорь с судьбой, она всегда права. Однажды ты поймешь, что я не мог поступить иначе.
– Книжник, я не хочу тебя потерять!
– А я не хочу потерять тебя. Мы всегда будем вместе. Ты мне веришь?
Тревожный рев большого бронзового рога на сторожевой башне не дал Орселлин ответить. Она на несколько мгновений оцепенела от панического всепоглощающего страха, от осознания того, что и сюда пришел кошмар, который она однажды испытала в мертвом храме, а когда чувство реальности возвратилось к ней, поняла, что Книжник обнимает ее и смотрит ей прямо в глаза. Все его чувства были в этом взгляде, и страх Орселлин сразу прошел. Они еще мгновение молча смотрели друг на друга, будто в первый раз увидели. А потом брат Стейн глубоко вздохнул, как человек, собирающийся прыгнуть в ледяную воду, и поцеловал девушку в губы. Рога еще несколько раз повторили свой грозный сигнал, но Орселлин и Книжник их больше не слышали. Не хотели слышать предупреждение о надвигающейся беде, потому что были счастливы. И жаждали только одного – продлить свое маленькое счастье, пока не наступило время мечей.
Ирмас Удэн снял шлем и с наслаждением подставил горящее лицо холодному ветру, дующему с Двуглавой горы Рейси. Этот ветер нес приятную свежесть, но еще и был досадной помехой – о точной стрельбе теперь придется забыть. Хотя…
– Наир, мой лук! – крикнул он оруженосцу.
– Командир желает пострелять косуль? – осведомился Пардис, подъехав ближе.
– Двуногих косуль, Пардис. Поторопи командиров, они растянулись по дороге, словно выпущенная из брюха кишка.
– Ты хочешь штурмовать цитадель с ходу?
– Для начала попробую с ними поговорить. И отправь людей в аръергард, пусть заставят обозников пошевелиться.
Пардис кивнул, ударил пятками своего жеребца и помчался по дороге мимо колонны наемников, поднимающейся в гору. Ирмас проводил его взглядом. Конечно, нужно дать людям отдохнуть, все-таки за минувшие два дня они прошли не один десяток лиг. Ирмас намеренно не позволил своей коннице уйти далеко вперед – неразумно разделять свои силы, да и без пехоты всадники много не навоюют, тем более что осадное снаряжение в обозе. Нечего спешить. Никуда этот косоглазый щенок не денется.
– Ваш лук, господин, – Наир с видимым напряжением держал на вытянутых руках тяжелый футляр.
Ирмас спешился, взял у юноши футляр и открыл замок. Лук, хранившийся в футляре, звался Черным Скорпионом и был гордостью Ирмаса Удэна. В Диких городах больше такого не было. Как и когда он достался командиру "Ястребов Дреммерхэвена" никто не знал, но лук был действительно великолепный – восьмидесятифунтовый композит, сочетающий железное дерево квири, китовый ус и бронзовые падзоры. Ирмас быстро выбрал и натянул тетиву, которая под его пальцами издала резкий щелчок. Наир тут же подал командиру колчан, но Ирмас покачал головой.
– Не эти, утяжеленные, – сказал он.
До стен дворца Горного Дракона было еще не меньше лиги. Приготовив лук, Ирмас легко вскочил в седло и послал коня рысью вперед, к крепости. Он уже мог разглядеть стены и привратные башни, сложенные из серого природного камня, а вскоре увидел и вооруженных людей на стенах – защитники Оваро готовились дать отпор пришельцам.