Услышав это, Иисус удивился и сказал шедшей за ним толпе: – И между евреями я не встретил такой веры.
Когда посланные друзья вернулись к сотнику, то слуга его уже поправился.
Иисус воскрешает в Наине сына одной вдовы.
Идет учитель в город Наин. По обыкновению, следуют за ним ученики и много народу. Приближаются к городским воротам. Тут они встретили похороны: несут единственного сына одной вдовы. Ее сопровождает толпа родственников, знакомых и сочувствующих.
Видя плачущую мать, господин пожалел ее и сказал: – Не горюй… – а сам подошел к умершему и коснулся носилок. Носильщики остановились.
– Юноша, – сказал он покойнику, – к тебе я обращаюсь, поднимись!
Мертвый приподнялся и стал что-то говорить. Тогда Иисус поручил ожившего заботам матери.
Благоговейный страх объял всех окружающих, и говорили они: – Великий пророк между нами… Видно посетил Бог еврейский народ.
Такое мнение распространилось о нем по всей еврейской стране.
Мое замечание о чудесах Иисуса.
Можно ли допустить эти заочные исцеления, воскрешение мертвых и т. п., как бы неестественные вещи. Исцеления больных и изгнание бесов, конечно, можно отчасти объяснить силою внушения, гипнотизма и другими неизвестными нам силами, но известными этому изумительному полубогу. Могли участвовать и чудесные силы таинственного неба или населяющих его бесчисленных существ, покровительствующих Иисусу. Ведь население небес и его свойства нам абсолютно неизвестны. Узко было бы категорически отрицать это и чваниться наукой, которая только что родилась и время существования которой несомненный нуль в сравнении с бесконечностью. Все же нельзя отказаться и от здравого смысла, от имеющегося знания и разума – иначе придется сойти с ума или совсем обезуметь.
Но умершие могли быть только в обмороке или в летаргии. Громкий голос учителя только пробуждал их и возвращал им сознание. Сам Иисус говорил про одну воскрешенную им девицу (дочь Иаира), что она не умерла, а спит. Восторженные его поклонники нашли излишним говорить о летаргии воскрешенных, тем более что общее тогдашнее медицинское невежество часто и не было в состоянии отличить смерть от обморока. Да, но есть ли точная граница между жизнью и смертью: переход несомненно постепенен, и граница смерти искусственно может быть перенесена. Наконец, непрерывные рождения людей, животных и растений разве не есть неугасимое воскрешение?
Мы не допускаем сознательного обмана: ни со стороны Иисуса, ни со стороны его сподвижников. Но увлечение и заблуждение возможны… Разве мы не видим сейчас между нищими множество притворщиков: мнимых хромых, слепых, сухоруких и т. п. Блестящие и трогательные речи Иисуса могли пробудить их совесть. Но стыдно сознаться в многолетнем обмане. И вот предлог раскаяться, отказаться от тунеядства, вот повод притвориться исцеленным. В этом нельзя винить ни Иисуса с его учениками, ни самих исцеленных. Неужели мы не можем простить их стыдливость и, может быть, желание быть полезным великому учителю!
Мы не допускаем воскресение Лазаря за сознательный обман Иисуса, за сговор его с Лазарем. Иисус для этого был чересчур велик. Но Лазарь, его друг, также семья его, были людьми житейскими. Не понимая вполне своего учителя, они были крайне доброжелательны к нему и всеми силами старались помочь ему овладеть вниманием толпы, свергнуть господство язычников (римлян) и установить царство правды.
Вот что могло послужить самообманом для Иисуса и окружающих его людей. Нельзя винить Лазаря за его доброжелательство так же, как и других подобных. Их цель возвысить авторитет Божественного учителя, возбудить внимание к нему, поднять его силу. И что же! Они достигли своей цели. Без них, может быть, мы не знали бы Христа, не имели бы горячих его сторонников, любящих его до смерти. Не были бы написаны и евангелия. Слава его не была бы такою, и он не овладел бы миром на его пользу и спасение. Цель была благая, но все же мы не оправдываем лукавство, про которое, вероятно, не знал ни Иисус, ни его ученики.
Чудеса Иисуса, объясняемые естественным путем, все же знаменательны, как мечты, которые все более и более осуществляет теперь человечество. Исцеление медициною больных, слепых, хромых, глухих, умирающих, осужденных на смерть, воскресение умерших – разве это не начало тех чудес, о которых всегда мечтали люди… Производительность труда усилилась в десятки, сотни и тысячи раз. Разве это не оправдывает со временем слова Иисуса о птицах, которые не пашут и не жнут, а всегда сыты? Победы науки и техники поразительнее великих чудес.
Купала посылает к Иисусу двух своих учеников спросить, кто он такой.
Некоторые ученики Купалы знали о делах Иисуса и рассказали о них Ивану. Тогда, пораженный, он посылает двух своих учеников к Иисусу спросить его: – Тот ли ты, которого мы ждем, или придет другой…
А в это время он многих избавил от жестоких болезней, от злых духов, от слепоты. Поэтому он ответил посланным: – Пойдите к Ивану и сообщите ему о том, что вы видели и слышали: слепые получают зрение, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают и нищие проповедуют истину и благо. Блажен тот, кто не подумает обо мне худо. (Тут можно подразумевать и нравственное исцеление, и воскрешение заблудших).
Мнение Иисуса о Купале. Осуждение непокаявшихся.
Когда посланные ушли, Иисус стал говорить народу об Иване: – Вы ходили к Ивану в пустыню. Что же вы видели? Тростинку ли, наклоняющуюся то вправо, то влево, смотря по направлению ветра? Может быть, вы нашли человека в роскошной одежде? Но люди роскошной жизни живут при дворцах правителей. Может быть, вы усмотрели в нем пророка? Вот именно он есть пророк, даже больше. Это о нем написано: «Посылаю вперед моего служителя, чтобы поубрал и облегчил для тебя дорогу. Нет пророка выше его, но в новом царстве истины он меньше всех…» (Иисус хотел этим сказать, что Иван человек хороший, но старинного закала, не новатор, как Иисус. Попытки сойтись с Купалой, очевидно, ему не удались. Получалось взаимное непонимание).
Народ и сборщики податей, ходившие каяться в своих грехах к Купале, обрадовались такому высокому мнению Иисуса об Иване, благодарили Бога и, может быть, думали: «Недаром де мы ходили…». Ученые же и «благочестивые» пренебрегли Купалой и не раскаялись в своих грехах. Про них Иисус сказал: – Людей этих можно сравнить с капризными детьми, которым говорят их товарищи: «Мы играли вам веселое – вы не плясали… Пели грустное – вы не плакали». Так же и тут: является Иван, постится, не пьет вина, даже хлеба не ест (он питался саранчой и диким медом)… «В нем бес», – говорят юристы и святоши. Потом пришел другой человек (Иисус). Он ест и пьет. И это им не понравилось. Говорят про него: вот приятель грешников и негодяев.
Понявшие слушатели восхитились метким сравнением Иисуса.
Прощение грешницы.
Один фарисей пригласил к себе Иисуса пообедать. Он согласился, пришел к нему в дом и расположился есть (возлег, по римскому обычаю).
Одна женщина распутного поведения, жившая в том городе и узнавшая, где находится Иисус, покупает алебастровый сосуд с дорогим благовонием, является с ним в дом фарисея, становится в ногах Иисуса, рыдает, обливает слезами и духами его ноги, лобзает их и вытирает своими волосами.
Видя эту сцену, хозяин подумал: «Если бы мой гость был пророком, то понял бы, что его ласкает распутная женщина».
Иисус же, поняв эти мысли фарисея, сказал ему: – Симон, послушай меня!
– Говори, учитель, – ответил ему тот.
– У одного капиталиста, – сказал Иисус, – было два должника. Один был должен ему 500 рублей, другой 50. Но оба по бедности не могли уплатить долга. Тогда кредитор, по своей доброте, освободил их от уплаты. Скажи мне, Симон, какой же из должников должен более чувствовать благодарности?
– Думаю, что тот, – отвечал Симон, – которому более прощено.
– Правильно, – заметил Иисус.
Затем, взглянув на женщину, сказал хозяину: – Я пришел к тебе в гости, но ты даже водою не обмыл моих ног, а эта женщина омыла их слезами и вытерла волосами. Ты при входе не поцеловал меня, а она, как вошла, не перестает лобызать мои ноги. Ты простым маслом не пригладил моих волос, а она их подушила дорогими духами… Поэтому скажу тебе, Симон, прощаются ей многочисленные ее грехи. Надо, чтобы было соответствие между ее великою любовью и степенью прощения.