- Ты сам будешь ведать погрузкой, потому что грека я вечером увезу на охоту. Ни мне, ни ему не нужно завтра быть в городе.
- Ты не будешь? - Эзул заметно обеспокоился, глазки у него забегали.- Но если.,.
- Не бойся,- небрежно бросил Миликон.- Ты сделаешь дело без помехи. Завтра людям Павлидия будет не до нас.- Он пропустил меж холеных пальцев завитую бороду. Повысил голос: - Долго еще я буду ждать этого собачьего сына?
Тут из мастерской донеслись крики. Дверь распахнулась, в каморку шагнул молодой человек в короткой, до колен, темно-серой одежде, перетянутой широким кожаным поясом, какие носили тартесские моряки. На его загорелых щеках курчавился юношеский пушок, твердые губы кривились в усмешке.
Он мяукнул вместо приветствия, повалился на корзины, непочтительно спросил:
- Зачем звал?
Верховный казначей прикрыл веками глаза. Его коробило от такой развязности, однако он не одернул юного наглеца.
- Я привык, чтобы ожидали меня,- сухо сказал он, сделав нажим на последнем слове.
Юнец заворочался, устраиваясь поудобнее, корзины трещали и скрипели под ним.
- Я очень торопился,- ухмыльнулся он,- но сегодня всюду разъезжают глашатаи и меня дважды задержала толпа. А потом,- продолжал юнец, пристраивая одну из корзин себе на кудлатую голову,- потом мне пришлось малость проучить палкой нахальных рабов, загородивших мост носилками. А потом, когда я вошел в мастерскую,- тут он запустил в Эзула корзиной,- я споткнулся о канаты. Твои рабы, Эзул, растянули там канаты, и я был вынужден вздуть одного или двух… Кстати, Миликон, не твои ли носилки были там, подле моста?
- Слушай, Тордул, я терпеливо сношу твои дерзости, потому что…
- Потому что побаиваешься моего грозного родителя.
Миликон выпрямил спину.
- Я никого не боюсь,- сказал он высокомерно.- Я столь же светозарен, сколь и твой отец. А ты, хоть и предпочел удел простого моряка, не должен забывать, что в твоих жилах течет кровь высокорожденного…
- Пополам с кровью рабыни,- вставил Тордул. - А ваши титулы для меня все равно что плевок.
- Я сношу твои дерзости только потому, что у нас с тобой одна цель.
- Да,- уже серьезно согласился Тордул.- С тех пор, как ты рассказал мне о несчастном Эхиаре, у меня одна только цель: восстановить справедливость, вернуть Тартессу законного царя.
- Этого хочу и я.
- Давно уже слышу. Но дальше разговоров дело не идет. Чего ты ждешь, Миликон? Я перестал тебе верить.
- Я ждал удобного часа. Теперь он настал.
Скрипнули корзины. Тордул вскочил, стал, широко расставив голенастые ноги, перед Миликоном, впился в него напряженным взглядом.
- Настал? Ты говоришь - настал наш час?
- Да. Не знаю только, готов ли ты со своими…
- Мы готовы! - крикнул Тордул. Он подскочил к двери, выглянул, потом заговорил свистящим шепотом:
- Тартесс пропах мертвечиной, вот что я тебе скажу! Великая Неизменяемость - ха! Да она только на кладбище и бывает, неизменяемость! Сидят в своих дворцах, провонявших кошками, жрут с серебряных блюд…
- Я сам ем с серебряного блюда, но это нисколько не вредит моему пищеварению, блистательный Тордул,-с тонкой усмешкой сказал Миликон.
- Хватит! - рявкнул Тордул.- Да, я - блистательный по рождению, а могу ли я носить этот титул, если он теперь продается за деньги?
- Деньги нужны казне, - спокойно возразил Миликон. - Это я тебе говорю как верховный казначей.
- А куда идут эти деньги? На новые дворцы, на кошек, на наложниц? Олово - вот богатство Тартесса, его сила. Возим мы его, возим с Касситерид, а кто его нынче у нас покупает? Все склады забиты слитками. Где фокейские корабли? Как можно было допустить, чтобы Карфаген стал на их пути?
- Оставим Карфаген, поговорим лучше о завтрашнем дне…
Но Тордул не унимался. Крупно шагал по каморке, выкрикивал хриплым матросским голосом:
- Нашли забаву - голубое серебро! Зачем оно нужно?
- Не кощунствуй,- Миликон сдвинул густые брови. - Ты прекрасно знаешь заветы предков.
- Заветы предков? Да я ставлю корабль олова против самой облезлой из твоих кошек, что наши почтенные предки и сами не знали…
- Довольно, Тордул! Голубое серебро - святыня Тартесса. Сядь и слушай. Завтра за час до восхода твои люди должны скопиться у западных ворот крепости. Пробирайтесь не по дороге, а левее, где густой кустарник, только без шума, чтобы на сторожевых башнях не услышали. Завтра - большая кошачья охота, и многие блистательные отправятся туда со стражниками; именно такого дня я и дожидался. Ты со своими людьми ворвешься во дворец и схватишь Аргантония…