- А дальше что? - хмуро спросил Горгий.- Куда бежать?
- Наши горы,- зашептал кантабр.- Половина луна быстро-быстро ходить - наше племя - много желуди - сыр от коза - много коза у нас. Хорошо!
- Нет,- сказал Горгий.- Нам с тобой не по дороге, кантабр. У нас в Тартессе корабль, люди ждут. Нам туда надо.
- Тартесс! - услыхав это слово, кантабр затряс кулачищами, глаза его налились кровью…
Так и не сговорились, А через день Диомед отозвал Горгия в дальний закоулок шахты и возбужденно зашептал:
- Беда, хозяин! Один городской из нашей толпы грузил слитки и со знакомым возчиком говорил. Слух пошел по городу, что греки Миликона убили. Накинулась толпа на наших, и всех, как есть, перебили, в воду побросали…
Горгий тупо уставился на огонь факела, долго молчал. Потом спросил:
- А корабль?
- Корабль они хотели сжечь. Уже огня подложили, да стражники потушили, разогнали всех. Купцу Амбону казна наш корабль продала, вот что. Купцу Амбону.
Несколько дней Горгий ходил сам не свой. Будто потухло у него что-то внутри, будто лишили его боги слова и мысли. Диомед шептался по вечерам с кантабром, пытался и хозяину растолковать подробности замышляемого побега, но Горгий не то чтобы не слушал его, а - не слышал. Уже Диомед не на шутку стал тревожиться. Однажды, повозившись в углу пещеры, выкатился вдруг семенящей походочкой на середину - под рубищем на животе набита солома, глазки прищурены, нижняя губа презрительно выпячена. «Па-чему задержка у котла? - гаркнул на всю пещеру.-Ж-живо на работу!» Рабы испуганно повскакали, услышав знакомый голос. В дыру просунулась голова стражника. Диомед простер к нему руку, заорал: «На голубое серебро!» Стражник юркнул обратно - чуть не помер со страху.
Долго гоготали рабы в пещере, требовали от Диомеда повторить представление. А он все посматривал в угол, где лежал Горгий. Заметил усмешечку на лице хозяина - и давай дальше выламываться. Только вдруг схватился за грудь, задергался в кашле, с трудом отполз к лежанке. Горгий положил ладонь ему на горячий потный лоб. Диомед затих, часто дыша.
- Тебе нужно беречь силы, - сказал Горгий.
- А что их беречь, если бежать не хочешь…
Горгий не ответил, но матрос уже и тому был рад, что расшевелил немного хозяина.
А утром, когда шли на рудник, Горгий шепнул Диомеду:
- Послушай… Не дожидайся меня, беги, если хочешь…
Матрос покачал головой. Горгий пристально посмотрел на его изможденное лицо. Впервые заметил в рыжих всклокоченных волосах Диомеда седые нити.
Как-то поздним вечером, когда пещера храпела, бредила, вскрикивала в беспокойном сне. Горгий сжал плечо Диомеда, горячо зашептал:
- Теперь нам терять нечего… Говори, что с кантабром порешили?
Побег назначили на один из вечеров, когда только-только зарождалась новая луна.
Колонна устало брела с рудника. Мотались по ветру, разбрызгивая искры, огни факелов. Стражники с копьями на плече шли по бокам колонны. Горгий и Диомед присматривались к «своему» стражнику: был он высок, но узкоплеч, справиться с таким не составило бы труда, если б не были они, греки, изнурены тяжелой работой и голодом. Горгий - еще ничего, держался, а вот Диомед плох, с кровью кашляет, изувечили его люди Павлидия…
Горгий нашарил за пазухой острый камень, прихваченный с рудника. Как подойдет колонна к повороту (там скалы громоздятся у самой дороги) - по крику кантабра враз кинутся они на стражников: греки - на «своего», кантабр, что шел впереди,- на другого, еще два горца-соплеменника - на третьего. Камнями по голове, мечи из ножен,- пока подоспеют прочие стражники, бежать со всех ног наверх, по скалам, бежать и бежать в горное бездорожье - а там будь что будет…
Диомед хрипло дышит рядом, пальцы мертвой хваткой вцепились в шершавый камень. Не видно луны за облаками, мотаются факелы на ветру.
Поравнялись с поворотом. Ну вот, сейчас…
Горгий не спускает глаз со стражника, примеривается к прыжку.
Дикий гортанный вскрик… Диомед рванулся из колонны, но тут же рухнул наземь, задыхаясь в приступе кашля. Горгий растерянно склонился над ним. Шум, крики, пляска факелов… Позади двое горцев кинулись на стражника, один Сразу напоролся на копье, упал, захрипев, а второй начал было карабкаться по скале, да споткнулся, подбежали стражники, навалились на беднягу… А впереди кантабр мощным ударом свалил «своего» с ног, дикой кошкой метнулся к скалам. Прыжок. Еще… Стражники полезли за ним, ругаясь… Опоздали! Уже издали донесся победный рев кантабра, и эхо повторило его С жуткой силой.
Бегали стражники вдоль остановившейся колонны. Молча, понуро стояли рабы. А Диомед все корчился на земле от кашля. Горгий опустился рядом на колени, приподнял Пылающую голову матроса.