— Так и бывает, — ответил ей Вальгард и взглянул на Хельгу с неожиданной приветливостью. — Маленькая йомфру правильно чувствует. Здесь — середина заклятий. Здесь они так сильны, что сила духов пожрала друг друга. И оттого кажется, что тихо. Но хорошего тут мало. Мы уже собирались, хотели только сварить мяса на дорожку. А если вы накормите нас в усадьбе, то нечего тянуть.
С этими словами Вальгард поднялся и стал собирать свое оружие. Даг и Брендольв следили, как он поднимает один предмет за другим: секиру за пояс, меч в петле на руку, копье, щит, и с каждым мгновением их невольное уважение к этому человеку возрастало. Атла засуетилась, торопливо рассовывая скудные пожитки по мешкам.
— Держи! — Мешок с остатками зерна Атла всунула в руки Брендольву. — Не оставлять же троллям!
Брендольв сперва онемел от возмущения, потом растерянно усмехнулся. Какая-то бродяжка приказывает сыну Гудмода Горячего, который знатнее самого Хельги хёвдинга! Но все события этого дня настолько сбили его с толку, что последнее происшествие показалось даже забавным.
— А далеко ваша усадьба? — спросила Атла.
— Нет, скоро дойдем, — ответил Даг. — Если выберемся с горы… Тут уже совсем рядом Поле Тинга.
— Тинга восточного побережья? — Атла остановилась, держа в руках свою любимую липовую ложку. — Далеко же мы забрались!
— Пошевеливайся, а не то окажешься еще дальше! — посоветовал Вальгард. Когда он лучше знал, что делать, он без колебаний отнимал у Атлы право распоряжаться. — Становитесь все за мной!
Держа перед собой свой щит, Вальгард первым встал у двери, и все послушно выстроились цепочкой за ним. Второй стояла Атла, потом Брендольв, потом Хельга, а замыкал строй Даг. Никто не усомнился в праве Вальгарда идти впереди: обвешанный оружием, со щитом в руках, он был грозен и тверд, как сам Тор. Он был как каменный утес, о который разобьются любые бури. У Дага мелькнуло в мыслях, что эти бродяги — не такие, как все, но тут же он мотнул головой, сам с собой не согласившись. Какие — не такие? Все люди — разные, и потому — не такие. А война всех одинаково лишила крова, сорвала с места, погнала по свету искать пристанища между людьми и троллями. И в каждом проснулись силы и чувства, которых мирная жизнь не требовала. В ком — троллиные, в ком — великаньи.
Мощным ударом Вальгард вышиб наружу дверь и одновременно с этим запел.
Сильный густой голос заглушил свист ветра, и Вальгард двинулся вперед. Он пел, и четверо за его спиной старались ступать в лад с его песней, как единое многоногое существо. Придерживаясь за плащ Брендольва, Хельга жмурилась от страха, и ей казалось, что она идет через битву и над ее головой с грохотом и звоном сшибаются клинки. Теперь она разбирала лишь отдельные слова, которые стремительно проносились мимо нее на ветру: «Сила Властителя… жаром растопит… воды кипят… тучи багровые жертвенной крови…» Было жутко. Сила пришлого берсерка боролась с силой растревоженных духов, а людям оставалась узенькая дорожка, не шире лезвия секиры. Только он, одержимый битвой воин, и мог провести их по этой дорожке. Вальгард не умел успокоить тех, кого растревожила старая Трюмпа — в нем самом не было покоя. Была только сила, дух Отца Битв, и была твердость, способная отразить и отбросить. Но надолго ли?
Гул позади нарастал, земля ощутимо задрожала. Что-то ухнуло, точно за самыми их спинами вздохнул дракон. Хотелось припуститься бежать со всех ног, но страшно было оставить Вальгарда, вырваться из охраняющего ритма его песни-заклинания. Даг обернулся на ходу и охнул: там, где только что стояла избушка, зияла глубокая пропасть. Духи проглотили ее сразу, как только щит Вальгарда перестал ее укрывать. С шумом рухнула ель, оказавшаяся на самом краю и не сумевшая удержаться, ее корни рванулись вверх, как живые, далеко разбрасывая мерзлую землю. В пропасть с шумом сыпались земля и снег.
— А жалко котелок! — крикнула Атла. — Он был не дырявый.
— Бежим! — крикнул Брендольв. Так и казалось, что пропасть будет расти и вот-вот окажется под ногами.
— Держитесь за мной! — рявкнул Вальгард и широким прыжком бросился с уступа.
Бежать под гору было легче; при виде Вальгарда с секирой в одной руке и щитом в другой деревья отшатывались в стороны, кусты пригибались. Пропасть позади закрылась, а то место, где стояла охотничья избушка, выглядело перепаханным исполинским плугом. Все пятеро задыхались, не чуяли под собой ног, в ушах стоял гул, но ветер постепенно стихал. Чем ближе было подножие горы, тем больше редел лес, а деревья обретали подобающую неподвижность. Даже Брендольв уже узнавал знакомые места.
Наконец впереди показались холмы, отделяющие лес от моря. Атла первой остановилась, задыхаясь, обняла березу и привалилась к ней в поисках опоры. Остальные задержались тоже, кто ближе, кто дальше, Брендольв сел на холодный валун, ловя воздух широко открытым ртом. Хельга висела на плече Дага, не в силах стоять на ногах.
— Вот пусть попробует… кто-нибудь… посмеяться… — едва сумел выговорить Брендольв. — Сам… пусть… сходит!
— Пойдемте домой! — взмолилась Хельга, как только смогла вымолвить хоть слово. — Уж у нас там все в порядке!
Вальгард невозмутимо вскинул красный щит на плечо и знаком показал: я готов. Брендольв торопливо поднялся с камня и пошел впереди, показывая дорогу. Не хватало еще, чтобы этот берсерк или великан, кто он там, пришел в усадьбу первым, а они за ним, точно он взял их в плен!
Черный ворон, сидящий на буром валуне под елью, внимательно наблюдал, как трое мужчин и две женщины дружно уходят к усадьбе. Хельга ощущала провожающий взгляд, но не смела оглянуться. Ведь он сказал ей тогда: «Не оглядывайся».
Были в округе люди, которые возмущались и негодовали, узнав, что за тролли столько дней наводили на всех страх. Но больше было таких, кто смеялся.
— Ну, мы и герои! — приговаривали то хирдманы, то бонды, то рыбаки, заезжавшие в усадьбу Тингфельт купить-продать что-нибудь или просто узнать о новостях. — Сам Сигурд не постыдился бы такого подвига! Ха-ха! Где они, ваши тролли, можно на них поглядеть? Только держите меня кто-нибудь за руку, а то я боюсь! Ха-ха! Не укусят? А ребеночка с острыми ушками можно посмотреть? Моя жена велела, чтобы я непременно посмотрел и ей рассказал!