Разговор прервал мощный взрыв в небе, по поводу чего Фокусник сообщил, что его бот сбит, другого у него нет, и связь с кораблем и с кем-либо отсутствует, а со стороны оазиса слышатся звуки, предположительно издаваемые преследователями.
Слетал, блин, на рыбалку, поел ухи, медленно ползя по бархану и увязая в песке, размышлял я. Наиболее угнетало то, что побочным действием трансформации был дикий жор, и теперь у меня от трех сухпайков, имеющихся изначально в запасе, остался один и куча приправ для приготовления ухи и жаркого. При этом направлением движения по стечению обстоятельств стал океан, до которого простиралась пустыня на тысячу километров, потом еще вправо семьсот, вдоль берега. Можно, конечно, и напрямую, благо воды достаточно, да еще терморегуляция костюма позволяла забыть, что нахожусь в пустыне, раскаленной днем и холодной ночью, но от бесконечного вида песка уже мутит.
Еду можно, конечно, добыть в оазисах, но не встретят ли меня там бойцы очередного искина? Фокусник все же посоветовал посещение оазисов, так как питание для выживания Джоре важный фактор, а в случае обнаружения враждебного присутствия – отражение агрессии силовым способом. После этого начал ныть, что емкости аккумуляторов дроидов не хватит надолго и неплохо бы взвалить на себя всех дроидов, а его самого взять на ручки. В свою очередь, я посоветовал ему перебраться на самого мелкого дроида, которого согласился тащить, а остальное бросить после израсходования заряда аккумулятора, что он и сделал, недовольно сопя.
Через неделю, в компании с Фокусником, вцепившимся в лямку рюкзака и недовольно бухтящим, и вращающим камерами дроидом, добрался до оазиса. Всю дорогу шел, не обращая внимания на время суток, и отдыхал, периодически просто ложась на песок, выбирая место помягче, а иногда и засыпал. Вода во фляжку набиралась регулярно, позволяя глушить чувство голода, тем более, что довольно быстро вспомнил и вошел в режим экономии пищи и сил.
Прибытие в оазис не ознаменовалось ни фанфарами, ни взрывами и выстрелами, а лишь звуками осыпающейся каменной крошки, когда я лез на скалы, защищающие сам оазис от песков. В моем представлении оазис – это пальмы, чистый родник и водоем посередине. Этот же напоминал заросли кустарника вокруг заросшего камышом болота, в центре которого был глаз чистой воды.
Фокусник не фиксировал никаких техногенных сигналов, тепловизор показывал массу некрупных существ в кустах, но это не значит, что крупных не было – я отлично помнил про тварей в болотах тропиков, которые теоретически могли обитать и тут, не отображаясь в тепловизоре из-за своей хладнокровности.
По этой причине спускался со скал в режиме скрытности, медленно и осторожно, надолго останавливаясь и вглядываясь в камыши. Кустарник был колючим, и продвигаться получалось только ползком или на четвереньках, хотя можно было, конечно, просто продираться через него – костюм позволял. Можно было вообще пробить себе путь с помощью плазменного оружия или прорубить мечом, но решил двигаться ползком, не желая устраивать тарарам в незнакомом месте раньше времени.
Ползая по кустам, покрытым обломками мелких костей, листьями и немногочисленными фруктами, растущими на кустах, изучал виды и поведение животных, составляющих этот биоценоз. Основу его составляли кусты, плодами которых питались существа, похожие на мелких поросят, они также ели и водяные растения в болоте. В болоте же наблюдались всплески, по-видимому, рыб, не производящие на поросят ни малейшего впечатления, что говорило о безопасности водоема. Еще было что-то вроде крыс, которые подъедали то, что не доедали поросята, и, вероятно, не брезговали и их трупами, после смерти естественным путем. Летали птички и масса насекомых, но они в гастрономическом плане меня мало интересовали, в отличие от рыбы и свинок.
И поросята, и рыба, и плоды оказались вполне съедобными, что показал анализатор, благоразумно положенный в рюкзак. Сам я расположился на скальном выступе, прорубив к озерцу просеку, чтобы ходить на рыбалку, и с помощью надувной лодки, в свернутом состоянии размером с кулак, добирался до самого окна. Рыба на обычную удочку ловилась исправно и имела отменный вкус, а поросят добывал с помощью игольника, что при их инфантильности было даже как-то неспортивно. Готовил на электроплитке, вызывая тяжкие стоны у Фокусника, возмущенного такой тратой энергии, притом что ему приходилось ее экономить. Мог бы, конечно, и на костре готовить, но не хотелось лазить по кустам, собирая сухой хворост, который горел, как порох.