Поименованный Врунгелем особо выдающимся вруном не был, история его жизни для Содружества, а точнее, его части, именуемой Империей Аратан, была вполне типична и незамысловата для космического волка. Родился на планете в бедной семье, в мегаполисе, с детства подрабатывал в лавке, где скупалось добытое молодежными бандами имущество и продавалось всего понемногу. Будучи с рождения малым неглупым и любознательным, не расставался с планшетом, при помощи которого удовлетворял свою тягу к знаниям. Может, благодаря этому в 18 лет при тестировании показал уровень интеллекта, именуемый пилотским минимумом. Взяв кредит в банке, установил нейросеть пилотской направленности, изучил и подтвердил базы знаний и с тех пор летал.
Сначала летал как наемный пилот на чужих кораблях, потом на своих, в конце концов, переоборудовав старый грузовик и вступив в программу «Спасатель» и «Демилитаризация», посещал места боев и собирал оставшееся более или менее целое оборудование. Конечно, пришлось осваивать дополнительные специальности технической направленности, но с их помощью удалось не только зарабатывать демонтажем и по возможности ремонтом вооружения, узлов и агрегатов, но и апгрейдить грузовик – это было необходимо, потому что пираты могли появиться в любой момент, и надо быть готовым к драке или спасению бегством. Не раз грузовик несвойственной прытью удивлял нападавших, а нештатными орудиями и ракетными установками огорчал.
Сбывая на станциях найденное, уходил в загул, а если удача улыбалась особенно приветливо – загул проходил на какой-нибудь курортной планете в компании хорошей девочки. Но космос манил, карман пустел, и вот очередные поиски закончились обнаружением неплохого куша в виде целого аварийного медицинского отсека крейсера с остаточным ресурсом более 30%, как показали тесты. Огорчало другое: в нагрузку к отсеку шел член экипажа, и он наверняка заявит права на отсек, в котором находился. Можно, конечно, стрясти с него за доставку приличную сумму, но как участник программы «Спасатель»… Короче, там столько юридических нюансов, что теряется смысл находки, кроме поднятия рейтинга социальной полезности. Вот и смотрел на доходягу, а в уме просчитывал варианты, как от ситуации получить по максимуму при минимуме потерь, а пистолет так, на всякий случай – Фронтир же, он хоть и управлял дроидом и видел все его глазами, но мало ли какие возможны сюрпризы.
– Шрым прым крым, – произнес Врунгель и вопросительно посмотрел на меня, а я мысленно застонал и, состроив виноватую рожу, стал рассказывать, кто я и откуда, хотя наверняка этот гад и так все обо мне знает, небось целое дело сшил.
То ли он хороший актер, то ли я никакой психолог, но лицо его выглядело искренне озадаченным. Спустя время стало заметно, что для себя он что-то выяснил, и это его успокоило и порадовало.
Ну что, пора и поговорить, но в ответ на приветствие раздались щелчки и причмокивания. В голове сложились криокапсула и незнание языка у человека, который нашелся именно на аратанском крейсере, – спасенный дикий, не иначе. Нашелся на аварском – был бы наверняка рабом, но вряд ли хозяином, те почти сплошь чернокожие. Факт дикого статуса доходяги несказанно порадовал: в состав экипажа он явно не входил, и, значит, найденное полностью мое, ну кроме барахла, которое при нем. Посажу-ка я его в каптерку под приглядом искина – пусть через одного из дроидов его проконтролирует, чтоб не изгадил все, пока я демонтажем занимаюсь и везу сдавать имперским пограничникам.
Скептически меня осмотрев, засунул пистолет в кобуру, шагнул ко мне и легко развернул на 180 градусов подталкиванием в спину, вывел из комнаты. Сопротивления я не оказывал и шел послушно, но немного косился на один шкаф с оборудованием. В голове мелькали какие-то смутные образы, и я был почему-то уверен, что если подойти к шкафу, то смогу сделать что-то, что-то… но что? Дотолкав до одной двери, Врунгель завел меня в каморку со стеллажами, заставленными коробками разного размера. Указав на них и погрозив пальцем, дождался от меня подтверждающего кивка – типа понял и по коробкам лазить не буду.
Удовлетворенно кивнув, он покопался в коробках и достал из одной плотный сверток, который развернулся в надувной коврик. Покопавшись еще, нашел три сухпайка и, увидев мои трясущиеся руки и полный вожделения взгляд, добавил еще два, чем заслужил мой исполненный искренней благодарности взгляд. За эти сухпайки я сразу простил ему все, что пережил, оказавшись в первой комнате. Врунгель показал пальцем на противоположную дверь, которая после этого открылась, – там был знакомый унитаз, показал рукой туда и в каморку, дождался еще одного кивка – понятно, туда ходи. Показав туда-сюда по коридору, на свои глаза, на меня и отрицательно помотав головой, дождался кивка – понятно, по коридору не шарахаться, на глаза не попадаться. Указав на себя, показал на комнату с креслом и еще одну дверь, вышел, оставив паучка сидеть на верхней полке – понятно, если что, я там или там, а паучок – понятно, чтоб чего не учудил.