Степняки не успели еще заметить новую беду, как двое свалились в вытоптанную траву. А когда заметили да отвлеклись, лесина Буревоя нашла грудь очередного хазарина. Ребра громко хрустнули от молодецкого удара… И дубина рассыпалась, болезная. На три части развалилась, пережив свой срок. В руках остался обломок в локтя полтора длиной…
А хазар трое еще! Деревяху в лицо врагу, руку с саблей на излом до хруста, и кулаком в распяленный в крике рот…
И всё. Закончилась схватка. Пока разбирался с одним, неистовая поляница вихрем закружила оставшихся, задурила головы сверканием клинков… Лежат оба рядком, ногами дергают, кровь с грязью мешая.
Девка довольно ухмыльнулась, наклонившись, обтерла клинки о полы грязного халата, швырнула в заспинные ножны. Именно швырнула, небрежным слепым движением, словно мечи сами знали, куда лететь. Подхватила самострел, брошенный перед схваткой, вставила коробочку со стрелами, прихлопнув по донцу. Взглядом прищуренных глаз поймала Буревоя, пытавшегося отдышаться:
— Ранен?
— Пустяк… Князь… Может, жив еще…
Не послушала, вытащила откуда-то маленький сверток холстины невиданной:
— Руку!
Так сказала, что не посмел отказаться. Протянул, скривившись от боли, накатившей волной от резкого движения. Девка задрала рукав, увидев рану, прицокнула языком, что твоя белка… Перевязала быстро, умело, видно, не впервой.
— Ищи князя. Я посторожу, — и улыбка по губам змеится. Не девка — чистая гадюка…
И опять послушал. Заворожила, что ли? Впрочем, дело говорит, чего бы и не послушать? Ходоту быстро нашел. И не терял ведь, можно сказать. Только зря находил. Не живут с такими ранами. Эх, княже, княже… Дурень ты, князь, и сказать больше нечего. Что же делать-то теперь…
А девица уже рядом. Вздохнула, глядячи на беду, и забормотала себе под нос.
— Серый — Неждане. Орлик — йок. Работаем, пока не в курсе.
Раздался какой-то хрип, сменившийся голосом. Очень искаженным. Буревой даже оглянулся с подозрением на трупы хазар — не ожил ли кто?
— Кто знает? — сумел разобрать волхв в треске и писке.
— Буревой. Один, — ответила Неждана. И очень недобро взглянула на волхва. Как на подсвинка за миг до того, как входит тонкое жало под левую ногу, к сердцу.
— Пусть молчит. Минут двадцать. Потом — пофиг.
— Эс-ка, — бросила девка странное слово и повернулась к Буревою. — Стоим здесь и молчим. Ваши узнают — разбегутся. Не с руки будет.
Кивнул, вслух ничего не сказав. Не мог говорить, мешал комок в горле. Эх, княже, сколько лет вместе… Сколько пережито…
Хрустнули ветки под неосторожными шагами. Буревой заполошно оглянулся, ухватил ближайшую хазарскую саблю. Сталь — неплоха, но коротковата, и рукоять не под его лапу медвежью. Ну, ничего. В пузо сунуть и такой достаточно будет…
Однако зря дергался. Свои идут. Отроки, что раненых ищут. В лесу-то хазар всех под дерн переправили. А ведь права девка, не должен никто о смерти князя знать: побегут. Подхватил тело…
— Уходим.
Теперь девка кивнула, слова не сказав. И первой побежала в лес, показывая дорогу. Идти пришлось недолго. Если б не мертвенным свинцом налившееся тело Ходоты, вообще управился бы быстро. А так, пришлось помучиться. Хорошо девка вперед ускакала, а то еще бы ветки по морде шлепали…
Через бурелом продрались к телеге пришлых со здоровенным самострелом.
— Клади, — странное дело, но раскомандовавшаяся девка раздражения не вызывала. Наверное, потому что явных глупостей за ней пока не заметил.
Положил князя возле телеги, устроив так, чтобы колесом не задели ни при каком направлении, и поспешил за ней, снова бездумно подчинившись приказывающему жесту.
— Держи! — и не заметил, когда лук ухватила. И где вообще нашла. — Стреляй. В оглана! Вон он, сволота, на холме гарцует! Мне сил не хватит!
— Я ж не лучник! — попытался вяло отбиться. — Да и рука не работает.
— Стреляй, говорю! — глазищи молнии мечут. — Надо так!
Натянул непривычно тугой лук, поморщился, когда тетива хлопнула по незащищенным пальцам… Длинная стрела, мелькнув красным опереньем, ушла куда-то в сторону. И ветер свое сыграл, и рана, и от неожиданного раската грома дернулся в самый неподходящий момент. Да и вообще, лучник из него, как с коровы боевой жеребец…
И с удивлением увидел, как рухнул с коня огланкур. И как на холме засуетились вокруг упавшего ближники…