Попрощавшись с Виго холодным кивком, Гилэстэл покинул кабинет. Астид ждал его в комнате и по мрачному выражению лица покровителя понял, что визит не удался.
— Что он сказал?
— Чтобы я убирался отсюда. Он зол не всех и вся, и в каждом видит виновника смерти сына.
— По отношению к вам он не так уж неправ, — хихикнул Астид.
— Прикуси язык, — сверкнул взглядом Гилэстэл, и ядовитая улыбка промелькнула в уголках его губ. — Как бы то ни было — я добился, чего хотел: распадающийся Долинный Альянс не откликнется на призыв короля.
Лошади, предоставленные Таэроном, были весьма хороши — и верховые, и вьючные, а переметные сумы доверху наполнены провиантом. Астид усмехнулся: «Лишь бы быстрее от нас отделаться».
Проезжая неторопливым шагом замковый двор, Гилэстэл ощутил ауру смутного беспокойства. Можно было бы списать его на предстоящую казнь Лейнолла, но об этом со вчерашнего дня говорили открыто. Князь сквозь цокот копыт и привычный шум повседневных дел улавливались то приглушенный шепоток, то быстрый косой взгляд или суетливое движение в тени стен.
Стоявшие у закрытых ворот стражники что-то тихо, но горячо обсуждали, собравшись в тесный круг. Полуэльфы остановили лошадей в двух шагах от насупившихся ратников, не обращающих никакого внимания на покидающих замок всадников.
— Это уж слишком, — донеслись до ушей Астида неодобрительные слова. — Дети-то при чём?
Гилэстэл громко кашлянул. Солдаты спохватились и торопливо открыли ворота.
По дороге к поселку путь пересекла повозка, наполненная булыжниками. Возничий, ведущий под уздцы запряженную в неё лошадку, поклонился и остановился, пропуская господ. Дав им проехать, он дернул лошадь, пересек большую дорогу и двинулся по направлению к озеру по едва заметной колее. С груды камней сползли брошенные сверху мешки и свалились на дорогу.
— Эй! — окликнул возничего оглянувшийся Астид и указал на мешки.
Погонщик торопливо сгреб тряпье и кинул в телегу.
В поселке ощущалось то же тревожное настроение, что и в замке. Взволнованные женщины, перебегая от дома к дому, от забора к забору, шептались, округляя глаза и испуганно прикрывая рты, и бежали к следующей хате. Мужчины, собравшиеся, было, отправиться на луга и в поля, откладывали вилы и косы, сходились кучками, и, тихо беседуя, косились в сторону замка.
Гилэстэл, направляя коня по улице в сторону южного перевала, озадаченно смотрел на всю эту суету.
— Здесь сейчас совсем не так, как вчера, — сказал Астид, настороженно оглядываясь и словно принюхиваясь к чему-то. — Вы ничего не ощущаете?
— Веет страхом, — ответил Гилэстэл. — Остальное слишком слабо, чтобы проявиться.
— Из-за сегодняшней казни, думаете?
— О ней знают все. Тут другое. Думаю, кто-то из замкового персонала разболтал о произошедшем с семьей Танейонда. Вот они и взбудоражились.
Астид огляделся и спрыгнул с лошади.
— Сейчас все выясним.
— Ты куда?
— В прибежище сплетен и информации — кабак. Заодно эля захвачу, Таэрон на него поскупился.
Астид ушел. Гилэстэл отвел коней на обочину, пропуская припозднившееся мычащее стадо. Три хозяйки, выпустившие своих овец, остановились невдалеке от полуэльфа. Две, с широко распахнутыми глазами, внимали шепоту третьей. Князь, со скучающим видом рассматривая шествующий по дороге скот, напряг слух. Сквозь мычание и блеяние до него доносились отдельные несвязные слова.
— … язык ей — напрочь… обзывала его светлость непотребно… но дети-то… ровно собак … одним часом всех… горюшко…
Стадо упылило за околицу, и соседки, сокрушенно качая головами, разошлись по домам. Вернулся Астид, довольный и с бурдюком. Сев на лошадь, принялся рассказывать.
— У кабатчика зять в ночной страже дежурил сегодня, и участвовал в аресте Танейондов. Таэрон утром подписал еще один приказ о казни — решил устроить показательную экзекуцию. Лейнолла обезглавливать будут не в замке, а на берегу у причалов, прилюдно. После того, как утопят его семью в острастку остальным.
— С Лейноллом понятно, — отозвался князь. — А что вменяется в вину его семейству, кабатчик не сказал?
— А как же, сказал. Оскорбление его светлости. Подробностей никто не знает, но кто-то уже и о неудавшемся покушении на Таэрона говорит.
— И да свершится справедливое правосудие, — мрачно проговорил Гилэстэл и тронул бока лошади.
Миновали поселок. Дорога, огибающая озеро по берегу, нырнула в лес, под сосновые кроны, уводя путников все дальше от селения и от замка Таэрона. Справа меж высоких стволов прощально сверкнула синевой водная гладь.