— Вот же сукин сын! — выругался Астид и бросился к берегу.
Гилэстэл метнулся следом, собираясь кинуться в воду. Но Астид, ухватив его одной рукой, вторую направил на силуэт под водой.
— Второй раз вы за ним в воду не полезете!
Вода вздулась куполом и из глубины, шевеля руками и ногами в попытке плыть, в воздух поднялся Лейнолл. Полукровка крутанул его в воздухе, чтобы отряхнуть от лишней воды, и попятился к стоянке. Оруженосец, негодующе пыхтя, кашляя и нелепо подергиваясь, полетел следом, пару раз проехав голым телом по веткам. Астид без излишней бережности кинул его на расстеленную попону. Гилэстэл подошел и осуждающе покачал головой. Лейнолл привалился к стволу дерева и устало отвернулся от них.
— Мы на тебя всё спиртное извели! — свел брови полукровка. — Его светлость сам тебя со дна доставал!
— Не стоило, — прозвучал безразличный ответ.
— Прикройся, — Астид взглянул на одеяло, оно шевельнулось и, порхнув, опустилось оруженосцу на грудь. — Еще раз полезешь в воду, я тебе аттракцион с кувырканием устрою. Тошнить будет долго.
Вода в котелке вскипела. Гилэстэл всыпал в неё горсть сушеных трав и ягод, помешал, закрыл крышкой и, сняв с огня, отставил в сторону.
— Что-то я проголодался.
Вытащили припасы. Астид отломил ломоть хлеба и кусок вяленой колбасы, подошел к Лейноллу. Постояв над ним и не дождавшись никакой реакции, положил еду на край его одеяла. Пока ели, Гилэстэл скользил оценивающим взглядом по безучастному неподвижному оруженосцу. Но вот он шевельнулся, снял одеяло и сделал движение в сторону берега.
— Опять? — торопливо проглотив пищу, напрягся Астид
— Попить мне можно? — глянул на него Лейнолл.
— Вода во фляге, — полукровка указал взглядом на флягу, лежащую по другую сторону костра.
Лейнолл дотянулся до фляги, откупорил и сделал несколько глотков. Гилэстэл едва заметно улыбнулся. Он открыл котелок, и, стараясь не взболтать содержимое, нацедил настоя в кружку. Подойдя к Лейноллу, присел и подал ему напиток.
— Это просто лечебный настой. Выпей, пожалуйста.
— У меня ничего не болит, — отвернулся тот.
— Уверен? — повел бровью полуэльф и коснулся его груди в районе сердца. — А тут?
Оруженосец нехотя принял питье из рук Гилэстэла. Медленно выпил, вернул кружку, на этот раз посмотрев полуэльфу в лицо.
— Я всё равно умру.
— Это само собой, — согласился тот. — Но не сейчас. Сейчас ты уснешь. А завтра мы поговорим об этом.
Он коснулся головы Лейнолла, тихо прошептав заклинание. Веки оруженосца закрылись, он покачнулся и повалился на попону. Накрыв его вторым одеялом, Гилэстэл вернулся к костру.
Успокоенный питьем и сонным заговором, Лейнолл мирно проспал до следующего утра. И минувший день, и теплая летняя ночь прошли спокойно. Устроивших бивак в глубине леса на берегу, их не потревожили ни звери, ни люди.
Лейнолл проснулся, когда над озерной гладью заклубился туман, а в кронах деревьев затренькали ранние пичуги. Какое-то время он лежал, не открывая глаз. Окружающие звуки и запахи были знакомы и привычны. Фыркнула лошадь. Завозились и запищали побеспокоенные в гнезде наверху птенцы, которых вылетающая на охоту мать вытолкнула из-под крыла. Коротко заверещала и хрустнула веткой белка.
Всё произошедшее — лишь кошмарный сон, привидившийся после трудного перехода и долгой бессонницы. Сейчас он откроет глаза. И увидит…
… стоянку в сосняке на пустошах. Спящих вокруг погасшего костра парней, с которыми знаком с ранней юности. В дозоре наверняка дежурит Ивар — никто не храпит так, как он, а сейчас тихо. Рядом спит Агнар со сползшей на лицо повязкой с серебряной пряжкой, забывший снять её перед сном. На его кольчуге порвались несколько колец, и теперь в ней брешь на боку, но всё не хватает времени залатать прореху. Пить хочется — надоела сушеная рыба. Нужно подняться и, пока все спят, настрелять хоть белок на завтрак. Странно, что он совсем не ощущает тяжести доспеха. И что-то колет бок и спину.
Лейнолл медленно поднял веки.
Он лежал на сбившейся попоне, наполовину укрытый одеялами. Сухие сосновые иглы, насыпавшиеся на подстилку, кололи голое тело.
От давно погасшего костерка полупрозрачной струйкой поднимался сизый дымок. На потнике по другую сторону кострища, положив голову на седло и вытянувшись во весь рост, спал Гилэстэл. На тропинке, протоптанной к берегу, и во сне остерегая Лейнолла от необдуманных поступков, на войлочной подстилке клубком свернулся Астид.