С высокого берега открывался великолепный вид на морскую даль и догорающие на воде обломки — всё, что осталось от «Серого странника». Закатное солнце красило волны в алый цвет.
— Корабль… Они сожгли мой корабль, — лицо Гилэстэла исказилось гневом, пошло красными пятнами.
— А команда? — спрыгнув с устало храпящего коня, Астид глянул сверху вниз на пологий пляж, надеясь увидеть спасшихся людей. Но среди принесенных волнами щепок и досок разглядел лишь несколько бездыханных тел. Гилэстэл оскалился, его негодующий рык перерос в крик ярости.
Астид, кусая губы и теребя повод, сощурился на отливающие багрянцем волны, в которых канул шанс на спасение. Впереди расстилалось море. Сзади приближалась орда.
— Ваша светлость, нужно ехать, — полукровка сел в седло, оглянулся на Гилэстэла. — Попытаемся добраться до Мидфарна.
Князь повернул к нему перекошенное лицо, кивнул, и, бросив последний взгляд на обломки корабля, дернул повод.
Уставшие за день кони еле плелись. Быстро сгущающиеся сумерки заставили беглецов поторопиться с поиском места для ночлега. Гилэстэл указал на темную стену бора невдалеке.
— На открытой местности ночевать опасно. Укроемся там.
Под пологом леса было намного темнее, чем на равнине. Спешившись, повели лошадей вглубь, обходя выступающие из-под земли корни, петляя меж стволов. Кони осторожно ступали по мягкой хвойной подстилке, беспокойно прядая ушами. Остановились, едва светло-серый прогал открытого пространства полностью заслонили стволы.
— Не разводи огня, Астид, — предостерег Гилэстэл.
— Почему? С равнины его здесь не увидеть.
— С ними волки. Почуют дым, приведут к нам.
— А местных волков вы не боитесь? — хмыкнул Астид.
— Опасаюсь. Но не так, как вооруженных разъяренных урукхов.
Полуэльфы сняли с коней поклажу, расседлали измученных животных.
— Извини, дружок, — Астид с сожалением погладил своего серого скакуна, склонившего морду к невысокому жидкому пучку травы, пробившемуся сквозь опавшую хвою. — Тут только иголки и мох. Завтра поутру выведу тебя на травку. Ваша светлость, может хоть искорку какую засветить? Без дыма.
— Валяй, — согласился князь.
И Астид свалял. Выпустив из ладони маленький неяркий светоч, удовлетворенно прищурился. Тусклого света от «искорки» хватало ровно на то, чтобы рассеять ночную темноту на биваке.
Тем временем Гилэстэл расправил складное ведро и установил его в развилке соснового корня.
— Будь добр, — обернулся к Астиду.
Тот повел ладонями, и многолетний толстый слой лесного дерна у корня расползся в стороны, обнажив чистую землю. Астид сел, и, привалившись спиной к стволу, стал наблюдать, как князь добывает воду. Гилэстэл огляделся, подобрал сухую ветвь и воткнул её в землю на разрытом пятачке, наклонив второй конец над ведром. Присел, приложил ладонь к земле, произнес слова заклинания. Подождал, повторил их снова. Еще подождал, и снова повторил. Астид облизнул губы, увидев, как на основании ветки у самой земли блеснула капля воды. Капелька поползла вверх, за ней из земли на ветвь втекла вторая. И вот уже тонкий ручеек задрожал на ветви, устремляясь по ней вверх, с тихим плеском наполняя ведро. Гилэстэл принес свою фляжку и подставил ее под сочащуюся в ведро струйку. Наполнив, протянул Астиду.
— Пить хочешь?
— Надеюсь, на сей раз без муравьев? — принимая флягу, Астид заглянул внутрь.
— Сейчас ночь, они спят, — усмехнулся князь. — Там и был тогда всего один. Столько времени прошло, а ты помнишь.
— Три, — парировал Астид. — Там было три муравья. Одного укуса я может, и не заметил бы. Ладно бы, рука или другое какое место. В губу ведь! Это больно, между прочим.
Гилэстэл рассмеялся.
— Ты был страшен в тот раз, похож на разъяренную утку, — он оттянул пальцами верхнюю губу.
Астид с укором взглянул на покровителя, покачал головой и отхлебнул из фляжки. Гилэстэл наполнил водой флягу Астида, дождался, пока наберется вода в ведре, поставил его перед своим конем. Второе ведро получил конь Астида. Напившись и запасшись водой, рукотворный источник убрали. Поужинали взятыми в дорогу сухарями, улеглись на расстеленные одеяла.
— Спите, Ваша светлость. Я покараулю первым, — Астид устремил взор на звезды, кое-где проглядывающие сквозь плотные сосновые кроны.