— Ничего особенного, — ответил Ганновей. — Мы детально изучили эту проблему. Не забывайте, что мы не замшелые анархисты, изобретающие бомбы в подвалах. Мы изучали теорию игр, стратегический анализ, политическую антропологию не хуже, чем в Вест-Пойнте. Мы долгие годы разрабатывали свой план.
— Нельзя забывать о заграничных гарнизонах. Даже когда не будет СБ, они могут долгое время контролировать территорию страны. Обширное восстание нельзя подготовить за короткое время. На нашей стороне преимущества, которые всегда на стороне тех, кто совершает переворот, — быстрота и решительность. Как только порядок в стране будет восстановлен, мы созовем всеобщую конференцию. Мы уже знаем делегатов, которые там будут присутствовать. Мы ознакомим их с планом Карлеса, ратифицируем его, а затем отзовем домой американские войска. После этого люди будут наслаждаться жизнью на новой планете, на которой никогда не возникнет угроза войны!
ГЛАВА 15
Было уже раннее утро, когда Коскинен и Трембицкий вернулись. Но ни тот, ни другой не могли спать.
Коскинен положил генератор на пол, уселся на стул, затем вскочил, выпил воды и подошел к окну. Темная громада города раскинулась перед ним. Коскинен ударил себя по ладони и выругался. Трембицкий закурил. Его лицо не выражало ничего.
— Что же делать, Ян? — спросил Коскинен.
— Бежать отсюда, — сразу отозвался Трембицкий. — Правда, я не знаю куда. Вероятно, СБ уже взяла под контроль все убежища Натана.
— Так куда же? — Коскинен повернулся к нему.
— Если мы пойдем с эгалитарианцами, нам придется идти с ними до конца, а я не вижу способа уговорить их придерживаться умеренного курса.
— Они… может, они правы?
Трембицкий хмыкнул:
— Я имею в виду, что они вполне искренни, а искренность не самое лучшее качество…
— Не знаю… Когда я отправлялся в экспедицию, я подписал клятву, что всегда буду поддерживать Конституцию. Может, это звучит по-детски, но я все еще серьезно отношусь к своей клятве. А эгалитарианцы призывают меня нарушить ее.
— Да.
— Но с другой стороны, ведь все революции в прошлом были справедливыми.
— В этом я сомневаюсь.
— А наша революция?
— Это совсем другое дело. Вспомни, она началась с того, что Англия решила превратить Америку в свою колонию только потому, что большинство колонистов — выходцы из Англии. Но они уже давно перестали быть англичанами. Восстание против иностранного вторжения легко назвать справедливым.
— А восстание против внутреннего притеснения? Например, Французская Революция.
— Тебе нужно почитать историю. Французская революция не была основана на насилии. Она даже не упразднила монархию. Революционеры просто использовали политическое давление для проведения нескольких реформ. Но затем экстремисты привели Францию к утверждению террора и к Наполеону. Первая Русская революция проходила точно так же: сначала Дума упразднила царя, а затем большевики силой захватили власть. Я мог бы привести тебе еще дюжину примеров.
— Но должны же быть…
— Да, конечно. В некоторых случаях народы избавлялись от тиранов. Но это ненадолго. Очень скоро оно попадали под власть нового деспота, часто более жестокого, чем прежний. Иногда, правда, диктатор оказывался добрым, но от этого он не переставал быть диктатором, хотя он давал народу кое-какие свободы. Наиболее известный пример этому — Кемаль Ататюрн.
— Оставь историю, — сказал Ксскинен. — Мы живем сегодня. Разве есть другой путь создания мировой Федерации, чем тот, что избрали эгалитарианцы?
— Вполне возможно. У нас нет времени глубоко проникнуть в проблему. Правда я сомневаюсь, что ее можно разрешить приказом свыше. Такая проблема не решается быстро, она должна созреть.
— А ей дадут время созреть? Ян, я не верю в сияющие вершины всемирного рая и прочую чепуху. Но я пытаюсь понять где правда. Ты не можешь не согласиться с тем, что говорил Карлес о Конституции: она уже сейчас превратилась в мертвую бумагу. Разве не является единственным выходом из создавшегося положения радикальные изменения?
Огонек сигареты Трембицкого мерно вспыхивал и затухал:
— Может и правда, — наконец сказал он. — Вполне возможно. Но есть разные виды радикализма. Такой радикализм, в котором народ силой заставляют принять изменения, мне не по душе. Я думаю, и тебе тоже.
Послушай, Пит, мы же еще не исчерпали все имеющиеся возможности. Мы еще не зажаты в угол. Маркус вовсе не такой вездесущий демон, как его изображают. Да и президент совсем не слабая пешка в его руках. Они говорят о поддержке народом СБ, но это не отменяет тот факт, что существует и оппозиция, хотя они сами являются частью ее. Они фанатики, и совершенно не хотят видеть того, что не входит в их схему. К примеру, Маркус: он совсем не так уж жаждет личной власти, хотя элемент этого присутствует в его действиях. Нет, он просто убежден до мозга костей, что все зло идет от иностранцев, и что он единственный, кто знает, как спасти цивилизацию. Ты хочешь сменить одного Маркуса на другого?