Еще немного — и они благополучно оказались по ту сторону забора. У Коскинена на мгновение замерло сердце, но вокруг ничто не шелохнулось.
Вскоре они уже шли к ангарам. Вивьен могла сбить замок выстрелом из пистолета, но этого не требовалось. Двери открылись сами, когда они подошли. Внутри было полутемно. Увидев самолеты, Коскинен открыл рот. Ему показалось, что он попал в далекое прошлое, еще более древнее, чем башни Марса.
«Видишь, — сказал он себе, — вот твое прошлое. Твой прадед мог летать на таком чудище. И это моя планета, — гнев снова вернулся к нему, — во что они превратили ее!»
Но он подавил эмоции, взял кое-какие инструменты из ящика и пошел к самолетам. Через час он выбрал самолет. Это был самолет-бомбардировщик Хэвиленд: огромная машина с двумя крыльями, менее элегантная, чем Фокерм и Опады, но в ней чувствовалась какая-то мужественная красота. Это и пленило Пита. Пользуясь приобретенными на Марсе навыками, он легко разобрался в устройстве и понял, как управлять самолетом. Они вдвоем выкатили его на взлетную дорожку, заправили топливом из находившегося рядом резервуара и отвернули в сторону от радаров.
— Садись на заднее сиденье за дополнительный пульт, — велел он Вивьен, — а я крутану пропеллер.
Она внезапно посмотрела на него очень внимательно.
— Мы можем потерпеть крушение или нас могут сбить, ты знаешь это?
— Да, — он пожал плечами. — Это ясно.
— Я… — она сжала его руку. — Я хочу сказать тебе кое-что, у меня может не оказаться другой возможности.
Он посмотрел в ей в глаза и ждал.
— Этот детонатор. Это фикция.
— Что?
— Вернее, детонатор работает, но бомбы нет, — смех застрял у нее в горле. — Помнишь, Зиггер приказал мне приготовить устройство. Но я не смогла. В капсуле вместо взрывчатки порошок талька.
— Что?
— Я не сказала об этом в доме Абрамса, они бы поставили настоящую бомбу. Я, конечно, все равно не смогла бы взорвать ее, но другой смог бы. Я хочу, чтобы ты знал это, Пит.
Она пыталась убрать свои руки, но он стиснул их и не отпустил.
— Это правда, Ви?
— Да. Разве ты сомневаешься?
— Я не сомневаюсь, — он собрал все мужество, достал детонатор и нажал кнопку. Она смотрела на него сквозь слезы.
Коскинен секунду смотрел на детонатор, а потом зашвырнул его далеко в траву, затем крепко обнял девушку, поцеловал, приподнял и посадил на заднее сиденье, где она, шмыгая носом, пристроилась между пулеметом и рычагами управления, Коскинен изо всех сил крутанул деревянный пропеллер.
Мотор кашлянул, задымил и затарахтел. Коскинен, оттолкнувшись от деревянного крыла, вскочил в кабину и уселся на место пилота. Он долго сидел, прислушиваясь к работе мотора, отмечая все стуки, прислушиваясь к вибрациям. Вроде бы ничего. Он двинул рычаг, — и самолет побежал по дорожке, набирая скорость, затем подпрыгнул и повис в воздухе. Ощущение было новым для Коскинена.
Вивьен ткнула пальцем в точку на карте, куда им следовало лететь. Коскинен понял, что на такой черепашьей скорости можно спокойно ориентироваться на местности. Его натренированные нервы и мускулы быстро приспособились к управлению самолетом.
Самолет рычал, содрогался, откуда-то тянуло дымом. Странная штука. И как только она летает? И все же ему была приятно лететь на нем. Казалось, он парит в воздухе. Ветер обдувал лобовое стекло, хлестал его по лицу, свистел в крыльях. Смешно, подумал он, что ему приходится возлагать столько надежд на столь примитивное устройство. Затем он стал думать о девушке, которая не могла заставить себя убить его. Он чувствовал себя так, будто умылся свежей родниковой водой, смыл грязь этого мира. А внизу было зелено, красиво. Они летели над богатой местностью: дома большие, новые, отделенные друг от друга большими парковыми массивами. Между холмами извивался Гудзон, и в нем отражались голубизна неба, зелень травы, белизна облаков. Вот в таком мире следует искать ответа на его вопрос!
И он с надеждой смотрел вперед.
ГЛАВА 19
После двух дней напряженного бегства приятно остановиться и очутиться один на один с природой. Убежище Зиггера находилось на берегу реки, которая сейчас, в лучах заходящего солнца, казалась переполненной расплавленным золотом. Противоположный берег зарос лесом. А на этой стороне по пологому склону спускались к воде небольшие рады розовых кустов. Вверху шумели дубовые листья, ветви яблонь гнулись под тяжестью плодов. Миллионы запахов околдовывали его.