Буря длилась 30 секунд.
Металлическая пыль рассеялась. Авалон снова сверкал, огромный и спокойный.
Водан прекратил огонь, прежде чем успел выгореть его прожектор. Он использовал магнификацию и увидел дыру, зиявшую в стволе управления вражеского корабля. Вылетела струйка белого пара. С ускорением все было покончено.
Радость наполнила грудь Водана.
— Мы его поразили! — закричал он.
— Он мог собрать торпеды в другом месте, — обеспокоенно предположил инженер.
— Нет! Посмотри сам, если хочешь. Его силовой отсек принял этот удар на себя, не осталось ничего, кроме электрического резервуара. Если он использует его на полную мощность, в чем я сомневаюсь, он все равно не сможет дать кораблю такую начальную скорость, чтобы тот смог причинить нам достаточно беспокойства.
— Мы его прикончим?
— Посмотрим, есть ли сопровождающие. Стандартная связь… Вызываем Имперский метеор! Вызываем Имперский метеор!
«Еще один трофей для тебя, Айат!»
«Адова скала» содрогалась и гудела. Рев наполнял ее помещения. Воздух был горьким от дыма, тяжелым от криков и громких команд, топота бегущих ног и шелеста крыльев.
Отсек за отсеком открывались в космос. Скользили переборки, отделяя искореженный металл и обезображенные тела от живых.
Она боролась, она могла бороться с помощью того, что осталось от ее автоматики, даже после того, как уйдет последний член команды — она прикрывала этот уход.
Этими последними членами были Ферун, его гитаб и несколько рядовых из Миствуд, которым было обещано право верности их Виваном.
Они пробирались по коридору, спотыкаясь и скользя. Те секции, где панели и облицовка осели под натиском обломков, лежали в темноте.
— Сколько пройдет времени, прежде чем они разорвут ее на куски? — спросил один из помощников Феруна.
— Может быть, час, — высказал тот догадку. — Тот, кто построил наш корабль, проделал неплохую работу. Конечно, Авалон вмешается гораздо раньше.
— Когда же?
— Дэннель Холм должен это решить.
Они спустились в спасательную шлюпку.
Ферун сел за пульт управления. Судно поднялось за счет внутренних полей. По бокам его интенсивно разошлись волны. Оно рванулось вперед.
Он оглянулся. Флагман был изувечен, раздавлен и смят! Местами металл расплавился до такой степени, что потерял форму. Местами он просто перестал существовать. Если бы бомбардировка могла сосредоточиться на тех местах, где защита была прорвана, мегатонна—другая взрывчатых веществ прекратила бы корабль в пепел и газ. Но вероятность прямого попадания в средний ряд была слишком ничтожной, для того чтобы стоило ради нее рисковать главным судном. Лучше было бы держаться в стороне и пользоваться мощностью более мелких судов.
— Велика цена крыльям, — прошептал Ферун.
В этот миг он отринул и новые пути, и старые, и был просто итри, Миствуд, Марр, своими предками, их детьми!
Авалон ударил. Лодка подпрыгнула.
Под невыносимой тяжестью померкли видеоэкраны. Погас свет. Флайеры закружились, сгрудились в страхе, жаре и слепоте.
Все прошло. Лодка не получила серьезных повреждений. Включилась система заднего хода. Вернулась видимость, внешняя и внутренняя. Сбоку, на фоне разросшегося на полнеба огненного шара маячил силуэт «Адовой скалы».
Шелестящий шепот:
— Сколько… мегатонн?
— Не знаю, — сказал Ферун. — Должно быть, достаточно, чтобы избавиться от тех представителей Империи, которые нас атаковали?
— Чудо, что мы проскочили, — сказал его помощник. Каждое из перьев стояло дыбом и дрожало.
— Газы распространились на километры, — напомнил Ферун. — У нас нет экранных генераторов поля. Это так. Но к тому времени, как фронт настигнет нас, никакая энергия, даже, эквивалентная нескольким миллионам градусов, не сможет серьезно поднять нашу температуру.
Все замолчали. Мелкие взрывы вспыхивали и исчезали вдалеке, пронзая пространство энергетическими шпагами.
Глаза искали ответа во взглядах других. Ферун сказал сразу всем:
— Ионизационная радиация, первичная и вторичная. Я не могу оценить, насколько большую дозу мы получили. Приборы зашкалило. Но отчитаться мы все-таки сможем.
Он весь ушел в пилотирование. Марр ждала.
Рошфор на ощупь пробирался по коридору «Звезды-охотницы». Внутренний гравитационный генератор был выведен из строя.
Находясь в состоянии свободного падения, они стали невесомыми. И за пределами защитной оболочки все помещения были лишены воздуха. Тишина была такой полной, что он отчетливо слышал свое сердце; капли пота выступили на его лбу, щеках, носу, скапливались на лицевой части скафандра, мешая видеть, превращая свет в маслянистое пятно. Этот свет казался странным призраком в вакууме.