— Не надо так бояться, — сказал Шерринфорд. — Ты просто наживка. — Он сел, спокойно глядя на юношу. — Подумай получше. Твоя повелительница сама не даст мне уйти, увозя с собой пленника, и рассказать о ней. Ей придется как-то это пресечь. Я могу расчистить дорогу — моя машина оснащена лучше, чем ты думаешь, но этим я никого не освобожу. Но я не двигаюсь с места. Ее новые силы прибудут со всей возможной быстротой. Полагаю, что на пулемет, гаубицу или фульгуратор они не станут лезть, очертя голову. Сначала они попробуют пойти на переговоры, честные или нечестные. Вот так я осуществлю контакт, которого добиваюсь.
— И что ты станешь делать?.. — голос звучал неуверенно.
— Сначала вот это, в качестве приглашения… — Шерринфорд щелкнул выключателем. — Готово. Я ослабил защиту против чтения мыслей и рождения иллюзий. Надеюсь, что, по крайней мере, вожди поймут, что ее нет. Это укрепит их доверие.
— А потом?
— Потом посмотрим. Хочешь есть или пить?
В течение всего последующего времени Шерринфорд старался разговорить Пасущего Туман, узнать что-нибудь о его жизни. Ответы, полученные им, были скупыми. Он убавил внутренний свет. Так прошло несколько долгих часов.
Затем вопль радости, наполовину рыдание, вырвался у юноши. Из леса показался отряд воинов Древнего Народа. Некоторые из них были видны яснее, чем позволял свет звезд и Северного сияния. Один впереди был верхом на белом олене, с украшенными гирляндой рогами. Он был похож на человека, но совершенно неземной красоты, с серебристо-русыми волосами, падавшими из-под шлема, с холодным гордым лицом. Плащ трепетал за его спиной, словно крылья.
За ним, справа и слева, ехали двое с мечами, на которых мерцал огонь. Над ним носились какие-то твари, трепеща и хлопая крыльями. Те, что стояли дальше за вождем, среди деревьев, были едва различимы. Но двигались они, словно ртуть, под звуки арф и труб.
— Владыка Луигхейд!.. — Гордость и торжество звучали в голосе Пасущего Туман. — Сам Узнающий…
Никогда Шерринфрду не доводилось испытать столь большой соблазн — нажать пусковую кнопку генератора защитного поля… вместо этого он опустил секцию верхнего купола, чтобы слышать голоса пришельцев. В лицо ему ударил порыв ветра, принесший аромат роз, как из сада. За его спиной в глубине машины Пасущий Туман рвался из веревок, чтобы увидеть наступающих.
— Позови их, — сказал Шерринфорд. — Спроси, хотят ли они говорить со мной.
Непонятные, похожие на флейты слова перелетели туда и обратно.
— Да, — перевел юноша. — Владыка Луигхейд будет говорить. Но я должен сказать, что уйти тебе никогда не позволят. Не сражайся с ними, уступи. Выйди. Ты ведь не знаешь, что значит жить, пока не побываешь в Кархеддине под горами…
Аутлинги приблизились.
Джимми исчез. Сильные руки прижимали Барбро к широкой груди. Казалось, под нею бежит лошадь. Здесь их держали очень немногие, для спорта или из любви. Она ощущала, как ветки хлещут по ее бокам, шелестят, расступаясь, листья, как гулко ударяют о землю копыта; тепло и запах жизни клубились в темноте вокруг нее.
Тот, кто держал ее, мягко сказал:
— Не бойся, дорогая. То было видение. Но он ждет нас, мы едем к нему…
Ей казалось, что она должна чувствовать ужас или отчаяние или что-то похожее на них. Но в памяти это было где-то далеко; сейчас ее охватило ощущение, что ее любят… Покой, покой, дремота в тихом предчувствии радости…
Лес расступился. Они пересекли поляну, где громоздились серые валуны, в лунном свете их тени колебались, отражая переливы Северного сияния. Порхлики танцевали, как крохотные кометы, над растущими у валунов цветами. Впереди маячил пик, вершиной упиравшийся в облака.
Барбро посмотрела вперед. Она увидела голову лошади и со спокойным изумлением подумала: «Боже, да ведь это Самбо, который был у меня в детстве…» Взглянув вверх, она увидела и мужчину. На нем был черный плащ, под капюшоном едва угадывалось лицо. Полушепот, полукрик вырвался у нее: «Тим…»
— Да, Барбро.
— Я похоронила тебя…
Его улыбка была бесконечно нежной.
— Не думай, что мы лишь то, что покоится в земле… Бедное, истерзанное сердечко. Та, что позвала нас, — Целительница Всех. А теперь отдыхай и смотри сны.
— Сны… — сказала она и попыталась повернуться, приподняться. Но это усилие было слишком слабым. Почему ей надо верить древним сказкам об… атомах и энергиях, сказкам, никогда не доходившим до ума… когда Тим и лошадь, подаренная отцом, несут ее к Джимми?.. Ведь тогда все прочие вещи злые выдумки, а это, неужели это ее первое пробуждение?