"Спасибо, муж. Твоя великая победа дала мне множество малых".
* * *
Крепость Никополис, где стояла египетская армия, считалась одной из самых крепких в Римской империи. Неудивительно. Гарнизон играл критическую роль в правлении империи. Египетское зерно кормило римский мир Константинополь почти полностью зависел от него - и зерно поставлялось через порт Александрии. После Августа каждый римский император проверял, чтобы Египет оставался в безопасности. Теперь на протяжении многих веков крепость Никополиса укреплялась, расширялась, модифицировалась, достраивалась и снова укреплялась.
- Никогда не возьмем ее штурмом, - сказал Ашот. - Не с теми силами, которые у нас есть. Даже гранаты будут как мелкие камушки против этих стен.
Он посмотрел на верх стен, где расположились многочисленные солдаты.
- И саперы не смогут установить заряды. Это будет чистое самоубийство.
Ашот вместе с Антониной, Гермогеном и другими офицерами из командного состава осматривал крепость с расстояния в триста ярдов. Их точкой обзора был еще один из больших перекрестков, которых немало в Александрии. Очень похожий на тот, что в центре Александрии, но не такой большой, правда, с портиком с четырьмя колоннами.
Изначально крепость была построена вне городской черты. Но Александрия разрослась на протяжении веков. Сегодня население составляло сотни тысяч человек. Крепость давно поглотилась пригородом под названием Никополис.
На самом деле несколько ошеломляло то, как это массивное каменное сооружение - так очевидно построенное для войны - поднималось из моря небольших магазинчиков и глиняных жилых домов. Почти комично. В том виде, в каком может быть комичным величественный лев, если бы его окружили дрожащие мыши.
Но в этот день дрожащие мыши отсутствовали. Магазины были закрыты ставнями, жилые дома опустели. Население Никополиса разбежалось, как только пришло известие о приближении Антонины, намеревающейся выступить против Амброза. Все утро поток людей тек из этих мест, погрузив на тележки или взвалив на спину те богатства, которые там уместились.
Антонина повернулась к Гермогену.
- Ты согласен? Гермоген тут же кивнул.
- Ашот прав. Я знаю эту крепость. Несколько месяцев я был к ней приписан - вскоре после того, как пошел в армию. Трудно поверить, насколько толстые у нее стены, пока их сам не увидишь.
Он повернулся в седле и посмотрел назад на Менандра.
- А осадными орудиями ее можно взять? Ты - единственный из нас, кто видел их в действии.
Поняв, что попал в центр внимания, молодой скромный катафракт напрягся. Но, отвечая, он не колебался и не заикался.
- Да, можно, если бы они у нас были. Но Иоанн только вчера сказал мне, что не ожидает сделать их в течение нескольких месяцев. И даже тогда потребуется несколько недель, чтобы пробить стены.
Потом он добавил очень робко:
- Не знаю, может ли Антонина столько ждать.
- Совершенно точно, нет, - ответила она твердо. - Чем дольше это продолжается, тем более вероятно, что в других частях Александрии начнется восстание. Да и во всем Египте. У Павла достаточно сторонников во всех греческих городах провинции, на всем пути к Омбосу и Сиене, чуть ниже первого катафракта. Антинополь и Оксиринх - центры неповиновения. Не упоминая...
Она замолчала. Окружающие ее старшие офицеры из командного состава знали о стратегическом плане, который разработали Антонина с Велисарием несколько месяцев назад, чтобы перенести борьбу на открытый южный фланг. Но более молодые офицеры этого не знали. У Антонины не имелось оснований подозревать их в предательстве, но все равно оставалась опасность, что разговоры могут подслушать шпионы малва. Поэтому она прикусила язык и закончила мысль только про себя.
"Не упоминая, что у меня нет недель - месяцев! - чтобы тратить их в Александрии. Мне нужно добраться до Красного моря и объединить силы с аксумитами. К ранней весне следующего года по крайней мере".
Следующая мысль была полна боли:
"Или мой муж умрет - если он до сих пор жив".
Но ничего из этой боли не отразилось на лице. Просто спокойное намерение действовать.
- Нет, господа, мы должны выиграть эту небольшую гражданскую войну, и выиграть быстро.
Ашот потрепал бороду и проворчал:
- Говорю тебе, получится просто бойня, если мы попытаемся взять эту крепость штурмом.
Антонина махнула рукой.
- Расслабься, Ашот. Я не сошла с ума. Я не собираюсь терять жизни во фронтальной атаке. И я не думаю, что в ней есть необходимость.
Гермоген тоже трепал бороду.
- Осада займет несколько месяцев. Вероятно год, если у нас не будет тяжелых осадных орудий. В крепости достаточно запасов, чтобы с легкостью продержаться этот год. И внутри есть два колодца.
Антонина покачала головой.
- Я не имела в виду и осаду.
Увидев непонимание на окружающих ее лицах, Антонина сдержала вздох.
"Полководцы. Мужчины".
- Вы подходите к вопросу вверх ногами, - заявила она. - Это на самом деле не военная проблема. Политическая.
Она повернулась к Ашоту.
- Разве не ты говорил мне только вчера, что Амброз не мог вмешаться, пока мы подавляли толпу, потому что ему требовался день для завоевания войск на свою сторону?
Командующий фракийскими катафрактами кивнул. Она улыбнулась.
- Ну, день у него был. Как ты думаешь, насколько крепко его положение? С войсками?
Мужчины нахмурились.
"Полководцы. Мужчины".
Она показала пальцем на крепость.
- Сколько времени эти люди - я имею в виду солдат - находятся там? Гермоген?
Молодой командир пожал плечами.
- Годы. Большая часть гарнизона проводит весь срок службы в Египте. Даже если какие-то подразделения забирают для участия в кампании в другом месте, они потом возвращаются дальше служить сюда.
- Именно так я и думала. А теперь другой вопрос. Где эти люди живут? Я уверена: не в крепости. Ты сказал: годы службы. Это означает: жены, дети, семьи. Вероятно, бизнес на стороне. Половина этих солдат - по меньшей мере половина - уже женилась на местных девушках. Они должны были вложить свое жалованье в магазины своих тестей. Имеют проценты с перевозки зерна.
- Да, ты права, - проворчал Ашот. - Чертовы гарнизонные войска. Всегда приходится несколько недель приводить их в чувство во время кампании. Первый месяц только и стонут о том, как падает в цене их собственность дома.
Наконец ее офицеры начали понимать, о чем она говорит. Или по крайней мере она так думала.
- Ты права, Антонина! - возбужденно крикнул Гермоген. - Это сработает!
Он с готовностью огляделся вокруг, осматривая непосредственно прилегающую к крепости местность.
- Большинство из них, вероятно, живут прямо здесь, в Никополисе. Мы начнем с того, что сожжем все дотла. Затем...
- Найдем их жен и дочерей, - подключился подчиненный Гермогена Калликстос. - Найдем их, где бы они ни прятались, и...
- Не потребуется, - возразил Ашот. - Подойдут любые женщины. На таком расстоянии гарнизон в любом случае не сможет рассмотреть их лиц. Просто увидят, как с женщин срывают одежду на улице, а мы готовимся приступить...
- Тупые солдафоны! - взорвалась Антонина.
От испуга ее лошадь дернулась. Антонина резко потянула поводья. Лошадь оказалась разумной и замерла на месте.
- Кретины! Идиоты! Слабоумные! Полные идиоты! Вы все! Вы хотите остановить маленькую гражданскую войну, начав большую? Что, черт побери, с вами случилось?
Они отшатнулись от ее горящих глаз. Антонина повернулась в седле и перевела гневный взгляд на Менандра.
- Ты! Может, ты не достаточно стар, чтобы растерять все мозги? Может быть. Как бы ты разобрался с этой ситуацией?
На мгновение Менандр был слишком ошарашен, чтобы говорить. Затем, откашлявшись, сказал: