Он поджал губы и сморщился, словно съел лимон.
- Никакой враг...
- Встречаются, - перебил Велисарий. Веселость все еще оставалась на лице полководца, но когда он заговорил, произносил слова исключительно серьезным тоном. Он обращался не только к одному Аббу, а ко всем командующим. - Поймите этого врага. Они исключительно сильны - благодаря новому оружию и численности войск, которые могут собрать. Но те же методы, которые создали эту гигантскую империю, являются также их ахиллесовой пятой. Они не доверяют никому, кроме малва. Даже не доверяют йетайцам. И для этого есть основания! Все другие народности для них - никто. Малва считают всех ниже себя.
Он осмотрел повернутые к нему лица, на последнем остановился на Аббу.
- У них есть разведчики, одни из лучших в мире, Аббу. Кушаны, например, великолепны. Среди раджпутов есть даже более талантливые. Охотники из афганского племени патанов, служащие раджпутам. Но где кушаны? В арьергарде. Где раджпуты? - Он показал на северо-восток. - Проливают кровь в горах. Здесь, в Месопотамии они посылают в разведку обычных кавалеристов. - он пожал плечами. - Если за ними не будут следить йетайцы, постоянно понукать и подгонять их, то при каждой возможности солдаты станут уклоняться от выполнения своих обязанностей.
- Да, это наглые негодяи с очень высоким мнением о себе, - ставил Кутзес. - И не только потому, что у них слабый авангард, у них практически нет флангов.
Велисарий посмотрел на поднимающееся над горизонтом солнце.
- Скоро? - спросил он.
- Часа полтора, полководец, - мгновенно ответил Кутзес Самое большее два. - Молодой фракиец одобрительно посмотрел на Аббу. - Несмотря на все ворчание, Аббу и его люди прекрасно поработали прошлой ночью. Малва идут прямо на нас. Они встали новым порядком. Мне кажется, это боевой порядок, хотя он и отличается от всех, которые мне доводилось видеть раньше.
- Опиши его, - приказал Велисарий.
- Впереди собрана конница. Их там много. Очень много. Идут колоннами, но такими широкими, что создается впечатление: идут цепью. То есть несколькими цепями одна за другой.
- Идут медленнее, чем течет мед, - вставил один из трибунов Кутзеса. Кутзес кивнул. - По флангам располагается большинство варваров - йетайцев. Но идут совсем не так, как обычно выступают подразделения, располагающиеся по флангам. У меня сложилось впечатление...
- Это не обычные подразделения, прикрывающие фланги, - перебил Велисарий. - Йетайцы в основном используются, как батальоны страховки. Командиры малва ставят их для обеспечения порядка в регулярных войсках. Чтобы во время битвы те не разбежались.
Кутзес фыркнул.
- Могу поверить в это. Определенно: выглядят эти варвары устрашающе.
- И они на самом деле устрашают, - согласился Велисарий. - Командующий малва также рассчитывает, что они отразят любую атаку на фланги.
Один из других трибунов презрительно фыркнул.
- Но они не настолько крепки. По крайней мере, не должны выстоять против фракийцев и иллирийцев.
Велисарий улыбнулся.
- Я считаю точно так же. - Затем он обратился к Кутзесу: - Кушаны все еще в арьергарде? Предполагаю, идут сразу же за теми, кто в центре повозками со жрецами и кшатриями?
Кутзес кивнул.
- Это имеет смысл, - сказал полководец. Я объясню, почему это построение кажется тебе странным, Кутзес. Дело в том, что малва подходят к сражению, как кузнец к наковальне. Они думают только о том, чтобы использовать молот. В данном случае молот - это большая конница, которую сзади поддерживают ракеты. Если же молот не срабатывает, значит нужно воспользоваться другие большим молотом.
- А что там с арабами? - спросил Маврикий. Кутзес и трибуны расхохотались. Даже Аббу впервые позволил улыбке появиться на обветренном лице.
- Эти - не дураки, - усмехнулся начальник разведгруппы. И сказал одобрительно: - Настоящие арабы, даже если это и вонючие слуги Лахмидов. Они...
Его перебил Кутзес, все еще продолжающий смеяться.
- Арабы занимают позицию с фланга. Конечно, с левого, пониже к пустыне. Может, постараются туда смотаться, если удастся избежать стычки с йетайцами.
- Которым совсем не нравятся арабы, - добавил один из трибунов.
- Они сломаются через минуту, полководец, - вставил еще один. - Это так же очевидно, как вымя у коровы. Ты же знаешь, как мыслят эти арабы.
Аббу фыркнул.
- Точно так же, как любой здравомыслящий человек! Какой смысл садиться на лошадь, если не собираешься пускать ее вскачь? В особенности, если тобой командует идиот, который ставит свои войска... - разведчик кивнул на Велисария. - Как говорит полководец - подобно толстому, пузатому кузнецу, лениво шагающему к наковальне.
Велисарий хлопнул в ладоши.
- Хватит, - сказал он. - Кутзес, начинай атаку сразу же. Как можно быстрее. К этому времени ребята из Константинополя уже должны быть готовы. Когда подойдет время, я присоединюсь к ним.
Кутзес внимательно посмотрел на него. Во взгляде смешались колебание и беспокойство.
- Ты уверен в этом, полководец? Потери обещают быть...
- Я пойду с ними, - твердо заявил Велисарий.
Кутзес легко передернул плечами, но ничего не сказал, развернул коня и поскакал прочь. Его трибуны и Аббу тут же последовали за ним. После того как они уехали, Маврикий посмотрел на Велисария.
- Странно, - заметил он. - Я имею в виду то, что ты так саркастически отзывался о кузнецах. Я всегда считал, что ты относился к ним с восхищением.
- Я и отношусь, - с горячностью ответил полководец. - Когда был ребенком, массу времени проводил в кузнице. Хотел сам стать Жнецом, когда вырасту.
Полководец развернулся и пошел назад к усадьбе. Маврикий шел рядом с ним.
- Я не смеялся над кузнецами, Маврикий. Я смеялся над подходцами, которые считают себя кузнецами.
Он покачал головой.
- Кузнечное дело требует мастерства. И как и в любом деле, есть свои правила. Хорошие правила, всегда срабатывающие - пока ты не начинаешь их путать с правилами, применяемыми в другом мастерстве. Наковальня - это ведь по сути большой кусок металла. Наковальня не может с тобой сражаться, не может тебе ответить, если ты на нее нападешь.
* * *
Полчаса спустя, расставшись с Маврикием, Велисарий сел на коня и поехал к месту расположения войск Константинополя. Как и всегда, его сопровождали Валентин с Анастасией, державшиеся в нескольких ярдах позади.
Греческие войска уже готовились к сражению. Они позавтракали, были полностью вооружены и надели доспехи. Когда полководец подъехал, солдаты с энтузиазмом поприветствовали его. Велисарий внимательно прислушивался к тому, как его приветствуют. Он решил, что в их словах нет ничего фальшивого. Они не притворяются. Очевидно, слух уже распространился, и все знают, что Велисарий пойдет в бой вместе с ними. Как он и предполагал, новость о том, что полководец намерен разделить с ними риск кавалерийской атаки, помогла окончательно зацементировать преданность греков.
"Наконец у меня есть армия, - подумал он с облегчением, затем добавил несколько сардонически: - Теперь мне нужно только беспокоиться о том, чтобы пережить атаку".
"Я думаю, тебе не стоит в ней участвовать, - пришел ментальный импульс от Эйда. - Это очень опасно. Ведь будут стрелять ракеты".
Велисарий почесал подбородок перед тем, как отвечать.
"Не думаю, что это проблема, Эйд. Сирийцы запутают и дезорганизуют вражескую конницу к тому времени, как мы пойдем в атаку. Если мы начнем быстро, то у них не окажется четких целей".
Но Эйд не желал успокаиваться.
"Это очень опасно. Тебе не следует в этом участвовать. Ты , незаменим".
Велисарий вздохнул. Он понял, что страхи Эйда никак не связаны с оценкой тактики. Они имеют более глубокие корни.
"Ни один человек не является незаменимым, Эйд".