- Неважно. Пусть не будет должного построения. В это время Маврикий и Куруш начнут бить малва по флангам, а тут вдруг и передние ряды в центре увидят новую угрозу, которая возникает прямо перед ними. Да йетайцы с ума сойдут, пытаясь заставить Малва остаться на местах и сражаться. Но кушаны...
- Боже праведный, да, - прошептал Бузес. Он широкими шагами подошел к окну и посмотрел из него под острым углом. - Они Понесутся к загонам для скота и конюшням. Это единственное место поблизости, где пехота может забаррикадироваться и получит Какой-то шанс против тяжелой конницы.
Он посмотрел на Велисария.
- Но им придется отреагировать мгновенно, полководец. Они в самом деле так хороши?
- Я рассчитываю на это, - последовал твердый ответ. - Знаю - это риск. Но если нет, если они останутся на месте и решат сражаться, нас ждет кровавая схватка. На ней день и закончится.
Он пожал плечами.
- Мы все равно победим, но тогда половина армии малва спасется бегством.
Кирилл и Агафий переглянулись. Затем посмотрели на Велисария.
- Я рад, что я не полководец, - пробормотал Кирилл. - Умер бы от головной боли.
Агафий потрепал бороду.
- Если я все правильно понял, полководец, ты собираешься сломать малва, изолируя их лучшие силы, пока мы сконцентрируемся на разрубании оставшихся на куски.
Велисарий кивнул. Агафий стал теребить бороду гораздо сильнее.
- А что может удержать кушанов от того, чтобы самим сделать вылазку? Прийти на помощь...
Бузес улыбнулся.
- Кому? Тем самым глупым ненавистным шакалам из малва, которые поставили их в затруднительное положение?
Велисарий покачал головой.
- Нет, Агафий, не придут. Малва не доверяют кушанам по одной простой причине: они не могут им доверять. Кушаны будут сражаться в битве. Но они не любят своих хозяев. Когда упадет молот, кушаны станут беспокоиться о самих себе.
Он повернулся к Бузесу.
- После начальной схватки - когда мы их разобьем - выдвигай сирийские войска, чтобы накрыть кушанов. В любом случае от пехоты во время преследования пользы не будет. Но не надо атаковать кушанов - если ты это сделаешь, то прольется море крови, просто держите их там.
Теперь он сам улыбнулся.
- До завтрашнего утра.
- И мы тогда покончим с кушанами? - спросил Кутзес. Улыбка Велисария стала хитрой.
- Посмотрим, - сказал он. - Может быть. А может, и нет. Кушаны крепкие ребята. Но один раз мне довелось увидеть, как девушка сотворила с ними чудеса. Просто нашла правильные слова.
* * *
Полчаса спустя началась атака. Как и предсказывал Велисарий, ракетная.
Наблюдая за тем, как ракеты летят по всему небу, взрываясь тут и там, причем совершенно бесцельно, Велисарий понял: малва на самом деле сослужили ему хорошую службу. Хотя его войска всегда относились ко всему происходящему спокойно и невозмутимо, старались сохранять хладнокровие, как должны солдаты, он знал, что они все-таки настороженно относятся к таинственному пороховому оружию врага. За исключением Валентина и Анастасия, сопровождавших его в Индию, никто из людей Велисария никогда не сталкивался с пороховым оружием в действии.
Да, многие солдаты видели гранаты - некоторые даже сами тренировались их бросать. Но даже расчеты "катюш" никогда не наблюдали, как пороховое оружие используется во время сражения.
Теперь люди впервые пробовали на вкус пороховое оружие малва. После первых пяти минут ракетной атаки появился и первый результат. И...
- Они бы добились больших успехов, если бы использовали катапульты, заметил сирийский пехотинец, скорчившийся за окном неподалеку от полководца.
Греческий катафракт, прижимавшийся к соседней стене, рассмеялся.
- Они добились бы большего результата, если бы возвели высокое укрепление и сверху на нас мочились, - хмыкнул он.
Сириец проследил за летящей над головой ракетой и тем, как она взорвалась в воздухе. Как отметил Велисарий, солдат даже глазом не моргнул. В первые мгновения ракетной атаки римские солдаты были потрясены звуками шумом и шипением, - создаваемыми ракетами. Но теперь, посмотрев их в действии, воспринимали их как в порядке вещей.
Тот же самый сириец встретился взглядом с Велисарием и склонил голову.
- А в чем смысл этого, если я могу спросить вас, полководец? пехотинец махнул на окно. - Как мне кажется, на территории усадьбы взорвалось не более дюжины этих штуковин. И только несколько из них принесли хоть какой-то урон - те, которые взорвись над садом.
- Не нужно излишней самоуверенности, ребята, - сказал Велисарий. Он специально говорил громко, зная, что все солдаты, Сбившиеся в комнату, внимательно прислушиваются. - При определенных обстоятельствах ракеты могут оказаться очень эффективны. Но вы правы, в этой ситуации малва добились бы большего, если бы использовали старые добрые катапульты. По точности стрельбы их ракеты и близко не подходят к нашим.
Он сделал паузу. Пусть счастливая мысль о римских ракетах поднимет дух. Затем продолжал говорить.
- Они почти бесполезны, если их использовать против защищенного укрепления, подобного нашему. Того, которое стоит на месте. - Он улыбнулся. - Малва их используют потому, что эти надменные ублюдки так уверены в себе. Они даже не удосужились взять с собой катапульты. Как сделали мы.
На улыбку полководца солдаты ответили веселыми криками. Когда веселость прошла, говоривший ранее сириец задал еще один вопрос.
- А чего бы они добились, если бы привезли с собой те осадные орудия, о которых вы нам рассказывали?
Велисарий поморщился. Однако это скорее было задумчивое выражение, а не унылое.
- Во-первых, если бы они привезли с собой те орудия, то я никогда бы не стал здесь укрепляться, - он махнул рукой. - Орудия, специально предназначенные для осады, сравняли бы эту усадьбу с землей примерно за пять минут. Через десять минут не осталось бы ничего, кроме мелких кусков камня и пыли.
Велисарий внимательно наблюдал за тем, как радость сходила с лиц солдат. Затем, как раз перед тем как они стали просто мрачными и угрюмыми, он продолжил громким голосом:
- С другой стороны, осадные орудия такие большие по размеру и их так тяжело ворочать, что они сидели бы подобно уткам на яйцах на поле боя.
Он снова махнул рукой. На этот раз жест совсем не был небрежным. Это было движение умелого ремесленника, демонстрирующего что-то из своего мастерства.
- Если бы они привезли осадные орудия, мы использовали бы другую тактику. Мы все вышли бы на открытое поле.
Улыбки вернулись.
- В любом случае - в любом случае! - их оружие не играет роли. Мы все равно разобьем малва, каким бы оружием они ни воспользовались!
Снаружи одновременно взорвались две ракеты. Но звук взрыва полностью потонул в веселых криках, пронесшихся по заполненной комнате.
- Велисарий! Велисарий! - кричали солдаты.
Только один солдат не участвовал в этом радостном приветствии командира - тот же самый сириец, все еще скорчившийся у окна, все еще внимательно наблюдающий за происходящим снаружи и не упускающий ни одной детали.
- Наверное, время пришло, полководец, - сказал он. - Я практически уверен, что они готовятся к штурму.
Велисарий передвинулся к окну и скорчился рядом с солдатом. Достал телескоп и посмотрел в него. Смотрел несколько секунд, не дольше.
- Ты прав, - объявил он. Полководец склонился к сирийцу и положил руку ему на плечо. - Как тебя зовут? - спросил он.
Парень несколько удивился.
- Феликс. Феликс из Халкедона.
Велисарий кивнул, распрямился и широким шагом вышел из комнаты. В коридоре повернул направо и пошел в сад, расположений в центре - его окружали составлявшие усадьбу строения. Греческие катафракты, собравшиеся в коридоре, прижались к стенам, чтобы оставить ему узкий проход. Очень узкий проход, потому что катафрактов собралось много и все - в доспехах.
К тому времени, как он вышел в сад - причем с таким ощущением, как зернышко вылетает из раздавленной виноградины, - Велисарий чувствовал себя так, словно только что прошел сквозь пресс, где давят виноград. Несмотря на то что усадьба предназначалась для императора и была больше обычных размеров средней усадьбы, она тем не менее не подходила для нескольких тысяч солдат, собравшихся в ее стенах. Велисарий настоял, чтобы внутри собралось как можно больше народу. Усадьба - не крепость. Но надежно сделанные стены и крыша обеспечивали гораздо лучшую защиту от ракет и стрел, чем экраны и навесы, которые являлись единственной защитой тех, кто остался на открытой местности на прилегающей к усадьбе территории.