- Я рассчитываю на тебя, Иоанн, - прошептала она. - Разбей несколько этих галер для меня.
* * *
Иоанн на "Феодоре" отдавал новые приказы.
- Не обращай внимания на эти три, которые идут на нас, Эйсебий! - орал он. - Концентрируй огонь на тех, которые идут к Антонине!
Эйсебий даже не потрудился поднять голову. Он был занят: помогал одному из расчетов устанавливать пушку. Поэтому просто махнул рукой, показывая, что все понял.
Наконец, удовлетворившись работой, он поднял голову на врага. Они уже шли перпендикулярно носам трех военных галер, которые бросились вперед, чтобы перехватить их. До ближайшей было двести ярдов - слишком далеко, чтобы она успела сделать в корабле Иоанна пробоину, даже несмотря на значительно более высокую скорость галер, чем "Феодоры".
Эйсебий перевел взгляд на четыре другие галеры. До ближайшей было триста ярдов. Оценивая скорость всех участников, Эйсебий решил, что галеры окажутся в радиусе действия ядер менее чем через две минуты.
- Стрелять по моей команде!
Как и всегда, Эйсебий попытался скопировать командирский рев Иоанна Родосского. Как и всегда, результат оказался жалким подобием. Но его тем не менее услышали расчеты.
Он снова закричал:
- Не нужно всем сразу! Каждая пушка по моему приказу! Он побежал к первой. На мгновение показалось, что он сейчас оттолкнет командира расчета. Затем он сдержался и занял положение сзади, просто глядя через его плечо. Целился вместе со старшим в расчете.
Теперь осталось двести пятьдесят ярдов.
Двести.
Следует подождать до ста. Это будет хорошим расстоянием.
Эйсебий забыл обо всем, кроме быстроходной галеры, маячившей впереди. У него было плохое зрение, поэтому вражеское судно казалось ему расплывчатым. Но это не играло роли. Его решение будет основываться на относительном движении, а не точном восприятии.
Они с командиром расчета отошли в сторону, чтобы не пострадать от отдачи. Это движение ни в коей мере не отвлекло внимание Эйсебия.
- Огонь, - тихо сказал он.
Пушка прогрохотала. Откатилась немного назад. Над целью возникло облако дыма.
Но Эйсебий в любом случае не смотрел на цель. Он уже бежал к следующей пушке. К тому времени, как он до нее добрался, командир второго расчета уже отступил в сторону, освобождая Место для отдачи.
Эйсебий бросил быстрый взгляд близоруких глаз. И снова он видел только туманные очертания. Относительное движение, относительное движение - это все, что играло роль.
Он постучал старшего в расчете по шлему.
- Огонь.
Дальше, к следующей пушке.
Размытые очертания. Относительное движение, относительное движение. Огонь.
Дальше, к следующей пушке.
Размытые очертания. Относительное движение, относительное движение. Огонь.
Дальше, к следующей пушке.
Размытые очертания.
Размытые очертания.
Никакого движения.
Он поднял глаза и прищурился. Внезапно он услышал окружающие его звуки. Восторженные крики. Поздравления. Сирийские расчеты приветствовали его. Сирийские жены победно кричали. А затем громче всех прозвучал вопль Иоанна Родосского:
- О, как красиво! Отличная работа, Эйсебий! Великолепно! Командир последнего расчета улыбался Эйсебию.
- Та галера все еще на воде, - сказал он. - Хочешь ее добить?
Эйсебий покачал головой.
- Нет. Есть другие.
Он прищурился. Все было в тумане. Он подумал, что видит два судна, стоящих очень близко друг к другу, но...
Много лет спустя молодой артиллерийский техник будет вспоминать эту минуту и решит, что именно тогда он стал взрослым. Всю жизнь его беспокоило плохое зрение. Тем не менее он был слишком горд и также слишком стеснителен, чтобы просить о помощи.
Наконец попросил.
- Я не очень хорошо вижу, командир расчета, - признался он. - Я прав? Там два судна стоят рядом друг с другом?
Сириец улыбнулся шире.
- Да, ты прав. Ублюдки почти столкнулись, убегая от нашего огня. И у них переплелись весла.
Эйсебий кивнул. Затем выпрямился и закричал:
- Расчеты! Пушки перезаряжены?
Через несколько секунд послышался хор утвердительных ответов.
- Готовьтесь к стрельбе! Цельтесь в эти два судна! Стреляем одновременно! По моей команде!
Он склонился через палубные ограждения и прошептал:
- Помоги мне, командир расчета! Скажи мне, когда ты думаешь...
Сириец изучил врага. Две галеры в ста ярдах как раз в эти минуты пытались расцепиться. Хорошая, крупная, сладкая цель. Он похлопал Эйсебия по колену.
- Сейчас, - прошептал он.
Эйсебий тут же закричал:
- Огонь! Все вместе! Все...
Остальные слова потерялись, заглушённые шумом пальбы.
Когда дым рассеялся, снова послышались радостные крики. Да, одновременный выстрел из всех пушек сразу не принес столько разрушений, сколько огонь каждой пушкой по очереди по первой галере. Но это не играло особой роли. Да, галеры были предназначены для пробивания дыр во вражеских кораблях и для этого в носовой части имелось специальное прочное приспособление наподобие бревна, но сами корпуса галер делались из тонких досок, чтобы судна были скоростными. Корпуса не проектировались для противостояния ударам мраморных пушечных ядер диаметром пять дюймов.
Одна из галер получила пробоину в носовой части. Недостаточно большую, чтобы потопить ее, но достаточную, чтобы галера бросилась к берегу.
Что касается другой...
Нос был сильно разрушен, хотя пробоины отсутствовали. Но одно пушечное ядро по счастливой случайности пролетало вдоль левого борта как раз в тот момент, когда гребцы поднимали весла из воды. Многие из этих весел сломались. Части сломанных весел полетели внутрь галеры и ударили по дюжинам гребцов, подобно палицам. Объективно говоря, галера все еще была способна к участию в сражении. Но экипаж уже достаточно насмотрелся на жуткое дьявольское оружие. И эта галера тоже развернулась и поспешила (по мере возможности) в гавань. Правда, шла убого - половина весел отсутствовала.
Иоанн уже выкрикивал новые команды. Четыре галеры, направлявшиеся к флагманскому кораблю Антонины, были эффективно разрушены - одна тонула, две бросились наутек, последняя качалась в нерешительности. С этой последней Антонина сама справится. Теперь у Иоанна возникли свои проблемы.
Родосец развернул свой корабль, чтобы смотреть на три галеры, которые ранее пытались перехватить его. Галеры нацелились на него, а поскольку скорость у них была значительно выше, быстро приближались.
Но недостаточно. К тому времени, как они оказались в радиусе Действия ядер, Иоанн уже развернул корабль левым бортом - и пятью пушками, которые еще не участвовали в стрельбе, а также свежими расчетами, готовыми к бою.
Эйсебий тоже уже перебежал на ту палубу. Иоанн немного Удивился, что артиллерийский техник привел с собой одного из командиров расчета с правого борта.
Он увидел, как Эйсебий и командир расчета коротко совещаются. Затем голос Эйсебия, который ни с чьим не спутать, прокричал:
- Все одновременно! По моей команде!
Иоанн улыбнулся. Как и много раз в прошлом, Иоанну мальчишеский голос артиллерийского техника показался комичным. Но на этот раз в улыбке моряка не было и следа покровительственности.
Комичен, да. Но не патетичен.
И снова он увидел, как головы Эйсебия и командира расчета склонились друг к другу, что-то напряженно обсуждая. До трех галер теперь было двести ярдов, их весла мелькали, их смертоносные бревна нацелились прямо на "Феодору".
- Огонь! Все одновременно! Все... - послышался крик Эйсебия, Слова заглушил грохот. Облако дыма закрыло врага.
- Перезаряжайте! Перезаряжайте! Быстро! Быстро!
Иоанн наблюдал, как расчеты справляются с заданием. Он молча поблагодарил бесконечные часы тренировок и Эйсебия, который, несмотря на жалобы и недовольство сирийцев, заставлял их повторять процесс снова и снова.