Такой момент, когда есть доли секунды в воздухе, в которые ты можешь контролировать свое тело вовремя встречного удара. Весь центр тяжести был в моих руках, что позволяло давить дальше на Александра. Это заставило его ноги проскользить по полу оставляя борозду в камне, а самого отпустить клинок чтобы прервать удар. Меня же отшвырнуло в сторону, где я, не жалея сил оттолкнулся от еще целой стены и ринулся в повторное нападение. Нельзя ослаблять натиск. Надо давить врага.
Если Александр был львом, то я гиеной, которая из последних попыток словно обезумевшая псина атакует врага сильнее ее в несколько раз. Нападает и нападает, бьет исподтишка, уворачивается а затем скаля зубы вновь вгрызается в своего противника. При этом не жалеет себя. Ни секунды не тратит на то, чтобы ощутить боль в поврежденном теле, а вновь атакует. И лишь злобный безумный оскал сопровождает ее действия. Мои действия…
— Ты чертов безумец! — раздраженно прорычал инквизитор в очередной раз откидывая меня рукой.
На сей раз я пролетел сквозь здание и вылетел на площадь. Проехавшись по гладкому асфальту, моя спину врезалась в бортик фонтана. Холодная вода, переливаясь через сломанный край полилась на мою голову, даря некую передышку и придавая сил. Пить хотелось жутко, в горле пересохло, а от металлического вкуса крови подташнивало. Даже не хочу представлять, сколько литров собственной крови я уже выпил за время короткой битвы.
Казалось бы, мой противник непобедимый инквизитор. Сильнейший на этой планете, восьмой ранг которого боятся все на Регулусе. Да я и сам боялся его… Но это в прошлом. Сейчас я вижу, что мои безумные действия принесли свои плоды. Кровь сочилась из мелких ран и порезов, на щеке красовался след от моих зубов, который я оставил, пытаясь вырвать кусок его кожи.
Я поднялся на ноги. Руки и ноги с трудом слушались меня, где-то сзади доносилось испуганное постанывание девчонок и злой шепот Фримиуса. Я бы глянул на его перекошенную от гнева морду, но боюсь сразу умру. Нельзя подставляться под удары этого монстра. Елены все нет. Я даже начинаю переживать, что ей не удалось справиться с отрядом инквизиции и они убили ее, или захватили в плен.
Мой некогда белый костюм весь испачкался. Грязный с кровавыми разводами, со следами копоти и потертостей от частых падений. Если даже я, оглядывая себя считаю, что выгляжу хреново, то какого на самом деле? Что видят люди? Испуганному беловолосого паренька? Или безумного идиота с ехидным оскалом? Какой я для них?!
Стерев тыльной стороной руки кровь, стекающую с уголка губ, я перехватил клинки поудобнее и снова рванул на своего врага.
Чем больше я вот так бездумно бросался на него, тем дальше уходил мой страх. Я собственными действиями доказывал себе, что могу справиться с ним, что он такой же обычный человек, как и все вокруг. У него есть кровь, я ее вижу. Я лично заставил ее литься. Даже если на каплю его пролитой крови приходятся сотни миллилитров моей, плевать.
— Да, что тобой движет, парень?! — Александр раздраженно кричал.
Его бесило чувство непонимания, он-то, наверное, привык ощущать себя всесильным и всезнающим здесь. Возвысился над всеми, стал почти равен местному божеству, а может я сам прямо сейчас придумываю все эти факты?! Откуда мне знать, что он там себе надумал. Он лишь высокомерный ублюдок решивший тронуть ведьм, которых мне следует защищаться, и бросить коих я не могу.
— Желание надрать тебе задницу! — я кричу на него срывая горло.
Боль отходит на второй план от осознания, что страха больше нет. Наоборот, я в предвкушении. Еще тогда при нашей первой встрече я улыбался, предвкушая наше сражение, но затем испугался. Сейчас же ничего не было, лишь желание раскромсать его. Скинуть этого старого льва с его почетного трона царя все зверей. Показать всему остальному миру, что даже дворняга коей я являюсь с самого рождения может взойти на престол и одержать верх.
— Ты лишь жалкий идиот! — гневно кричит Александр.
Перехватив мою руку, он отбрасывает клинок, а затем ломает мне кости ударяя конечностью об колено. Противный хруст сотрясает все тело, я кричу от боли, но все равно стараюсь ударить его. Получилось! Даже сквозь боль, я, хохоча от смеха смотрю на то, как мой меч вонзается в его незащищенный бок. Он не успевает защититься, и мне удается ранить его.
— Ах ты, чертов улюбдок! — прорычал он, отпрыгивая назад и держась за рану, — Безумное отродье! Да как ты стал таким?!