Блин, какой же бред я несу… От потери крови. Мой мозг так туго соображает, в голове всплывают образы непонятные, мне, наверное, видится, то, чего я видеть ли вовсе не должен.
— Предательство? — усмехнулся Александр, — Ты как была дурой, так и осталась, тебе всегда хотелось чего-то недостижимого, и именно поэтому манипулировать тобой было крайне легко.
От его слов вокруг Елены пламя вспыхнуло, подчиняясь ее эмоциям и ярости, когда как на самом прекрасном личике отразилась только милая улыбка. Эта женщина страшна в гневе. Да все они ужасны в нем и превращаются в ужасных существ, и я даже рад, что не я стою на месте Александра. Можно сказать отделался еще, просто вися на этом штыре и медленно умирая.
— Да, я любила тебя и именно это ослепляло меня, — призналась она, — Поверила в твои обещания, что нам удастся жить в мире. Не придется прятаться…
— Прятаться? Жить в мире? — хохотал инквизитор, — Ты себя слышишь? Ведьма, уничтожившая столько невинных людей, хочет жить в мире? Ты чертова мразь, которая заслуживает только смерти! Сжечь детей, их родителей, стариков — всех их! По-твоему, это можно простить?! По-твоему, за это ты заслуживаешь спокойной жизни?!
— Никто из ведьм не виноват в этом! Когда наши силы пробуждаются мы не контролируем их…
— Вот именно! Везде, где появляется ведьма, остается только пепелище и хаос. Ты и тебе подобные несете только разрушение!
— Ведьмы спасли всю галактику от уничтожения богами! — выпалила Елена, едва сдерживая свое пламя.
— А сейчас вы не нужны, инквизиция займет ваше место и защитит всех! Ваша задача лишь делать нас сильнее!
Он прыгает в ее сторону замахиваясь рукой, Елена тут же создает перед собой стену пламени, а затем направляет его языки в сторону своего мужа. Тот уворачивается от них, но все же его одежда дымиться. Александр сбросил на землю свой пиджак, оставшись в рубашке. Клинок он не доставал, видимо понимал, что толку от него в сражении с ведьмой управляющей пламенем практически нет. Хотя, я бы постарался метнуть его, так бы она отвлеклась и мне бы выдалась возможность атаковать. Но действовать пришлось бы очень быстро… Блин, вот уже представляю как сам буду драться с ведьмой.
Впервые являясь свидетелем сражения ведьмы и инквизитора, я невольно залюбовался. Их сражение было яростным, полным эмоций и силы. Да, ведьма на равных сражалась с инквизитором, которого я с таким трудом смог лишь поцарапать. Она опаляла его пламенем заставляя все время уворачиваться, швыряла огненные шары и взрывала землю под его ногами. Казалось бы, Елена полностью завладела полем боя заполучив преимущество, но при этом, почему-то лицо Александра и вовсе не изменилось в лице. Он продолжал довольно ухмыляться, иногда подначивая верховную ведьму.
Неужели он…
— Я ведь верила тебе! Полюбила того молодого паренька, который помог мне! Ты всегда поддерживал меня! — с каждым своим криком от нее исходили волны пламени, которые угрожали спалить весь город.
От повышенной температуры плавился мрамор. Я уже начал переживать, что она может задеть собственную дочь и Сенорию, но им ничего не угрожало. Вокруг них были созданы какие-то барьеры из непроницаемой пленки, об который языки пламени разбивались и трусливо уходили прочь. Неужели в этом и заключается сила верховной ведьмы?
Руки Елены дрожали каждый раз, когда она направляла пламя на своего мужа, в ее взгляде кроме злости и обиды, читалась неуверенность. Она сомневалась в своих действиях, и это плохо.
Александр не тот враг, с которым можно позволить себе проявление слабости, он в любой момент может воспользоваться заминкой в сражении и нанести удар, кому как не мне это знать. Хочется верить, что за годы, прожитые вместе, Елена достаточно хорошо изучила своего мужа, и сможет справиться с ним. Надавит на какие-нибудь слабости известные только ей.
Лилия смотрит на своих дерущихся родителей с сильным потрясением. Для нее сегодня привычная жизнь разрушилась, а мир, который она так знала и любила осколками сыплется в бездну безумия. Любящие родители оказались врагами, множество жертв унесено в день торжества ее совершеннолетия… если она выживет здесь, то еще долго будет приходить в себя. Такое тяжело пережить.