Третье свойство доминанты состоит в том, что картина мира, которая формируется в сознании человека с определённой доминантой, также определяется текущим очагом возбуждения. То есть человек, который был избит, или девушка, которая была изнасилована, во всех людях начинают подозревать хулиганов и насильников, они боятся выходить из дома, весь колорит, в котором рисуется мир, теперь определяется для них этой травматической доминантой. Святитель Игнатий (Брянчанинов) в статье «О навыках»[93] пишет, что всё то, что мы когда-либо помыслили и сделали, кладёт на нас печать. То есть эти импульсы никуда не уходят: если мы о ком-то грубо сказали или даже подумали, это не пройдёт бесследно, завтра этот гнев и осуждение мы испытаем уже не с нуля, а с какого-то процента. Так, постепенно мы накапливаем какие-то заряды, которые формируют наше восприятие мира, и наши линзы, через которые мы смотрим на мир, становятся искажёнными. Человек, который видел отрезанные головы, сам участвовал в зверствах, будет видеть мир соответственно.
Гипервозбуждение, которое переживает человек во время травматического опыта, оседает в нервных центрах, и, когда человек окажется в похожей ситуации в будущем, у него включится весь комплекс механизмов, сформированных во время переживания травматического опыта (например, на фронте). В научной литературе был описан такой случай. Девушка была изнасилована в помещении, где висели красные занавески. Через несколько лет она пошла на свидание с молодым человеком в ресторан, и там на столе стояла бутылка кетчупа. Один взгляд на эту бутылку запустил тот механизм, который был сформирован у девушки во время травматического опыта, и у неё началась паническая атака. В упомянутой книге «Травма и исцеление» Джудит Герман описывает тот же принцип доминанты (правда, конкретно этот термин не употребляется), рассказывая историю о ветеране Вьетнамской войны, который уже в мирное время реагировал на взрыв фейерверков так, как будто вокруг взрывались бомбы: бежал к машине, чтобы найти пистолет и защищаться.
Однако надо понимать, что Ухтомский даёт нам надежду. Доминанта хранится в архивах памяти[94] таким образом, что те нейроны, которые задействованы во время возбуждения психики, могут быть переконфигурированы нами в более конструктивном направлении. Известный современный миссионер монах Иоанн (Адливанкин), анализируя опыт игровой зависимости, также приводит учение Ухтомского и рассказывает об исследованиях мозга жонглёра. Когда жонглёр жонглирует кеглями, ему нужно внимательно за ними наблюдать. Удивительно, но при сканировании мозга жонглёра было обнаружено появление нового функционального тела. То есть группа нейронов в мозге перестроилась в какую-то новую конфигурацию, чтобы отслеживать именно этот процесс жонглирования. Это похоже на новый желудок, который требует пищи. И применительно к военнослужащим можно привести подобный пример. Один офицер спецназа, который участвовал в Чеченской кампании, рассказывал, что привык всегда считать шаги: если в окно залетит граната, тебе полезно знать, сколько шагов нужно сделать до угла и т. д. Но эта привычка осталась у него и в послевоенное время: он везде ходил, считая шаги. И даже когда его жена пекла на кухне блины и разворачивалась к нему со сковородкой в руках, его тело воспринимало это как боевую ситуацию. Жена удивлялась, видя со стороны, что он как-то странно реагирует: скачет и т. д. Но офицер понимал, что это остаточные явления, которые только со временем были переработаны.
Возможность исцеления и преодоления травматического опыта через переинтерпретацию травматической доминанты. Преподобный Макарий Оптинский. Псалтирь
Итак, общее исцеление — каким оно представляется в свете этого учения и в согласии со святоотеческой мыслью — возможно, когда человек осознанно переинтерпретирует свою травматическую доминанту и направляет рефлексы, которые она запускает, в конструктивное русло. У прп. Макария Оптинского есть толкование строчки псалма Внегда прозябоша грешницы яко трава, и проникоша вси делающии беззаконие (Пс. 91, 8), очень похожее на описание действия доминанты. По мысли прп. Макария, пока страсть себя не проявила, нам трудно с ней бороться, трудно её подцепить. Но когда в человеке вспыхнул гнев, если он начнёт молиться за обидчика, он начнёт эту страсть в себе искоренять.
93
Игнатий Брянчанинов, свт. Аскетические опыты. О навыках // Полное собрание творений и писем: в 8 т. — М.: Паломникъ, 2011. — Т. 1. — 656 с. В оцифрованном виде документ доступен здесь: https://azbyka.ru/otechnik/Ignatij_Brjanchaninov/tom1_asketicheskie_opyty/42.
94
Термин «бессознательное» не употребляется в данной работе намеренно, поскольку имеет слишком много различных смысловых оттенков. С православной точки зрения концепция бессознательного очень хорошо осмыслена современным православным богословом Жан-Клодом Ларше, который разобрал концепцию Фрейда и Юнга, показав, почему она для нас неприемлема. Жан-Клод Ларше считает, что бессознательное — это совесть, голос Божий, предрасположенность к добродетели, которая есть у каждого человека.