Выбрать главу

В этом смысле человеку, никогда не бравшему в руки оружия и никогда не одевавшему на себя арестантскую робу с номером, пригодится опыт воина или мирного жителя, не потерявших рассудок в запредельных условиях военного времени, а также заключённого, не потерявшего человеческий облик в запредельных условиях лагеря уничтожения.

Боевой опыт и книга Юрия Бессонова «26 тюрем и побег с Соловков» (Бег под прицелом; вера и любовь как иммунитет)

Юрий Бессонов — профессиональный военный, офицер царской армии. После революции 1917 года, когда была объявлена охота на тех, кто имел к прежнему режиму хотя бы маломальское отношение, он был арестован и отправлен в заключение. Во время нахождения в отделении Соловецкого концлагеря ему было предложено помогать администрации в подавлении заключённых, на что он вследствие своих убеждений пойти не мог (условия, в которых люди отбывали наказание в те годы, трудно представить, исходя из реалий нынешних; в те годы заключённые, скорее, уничтожались, чем содержались).

Необходимо подчеркнуть, что в послереволюционные годы люди заключались в концлагеря (где многие и заканчивали путь своей земной жизни) не за фактические преступления (которых могли и не совершать), а вследствие самого факта своего существования. Достаточным предлогом для «сухого расстрела» (смерть в концлагере) являлись принадлежность человека к дворянскому сословию, идейные расхождения с господствующей партией, принадлежность к классу, который был обозначен господствующей партией как враждебный. Достаточным предлогом являлась принадлежность человека к фамилии, из которой в годы прежней власти выходили более или менее заметные деятели. Многочисленные примеры тому содержатся в многотомной серии книг «Воспоминания Соловецких узников», в первом томе которой приводятся воспоминания Бессонова и его «коллеги» по побегу, Мальсагова.

Не имея возможности вследствие своих убеждений пойти на сотрудничество с администрацией и боясь, что он не вынесет условий заключения, Бессонов пребывал в раздумьях по поводу своей дальнейшей жизни. Все размышления, к каким он приходил, казались ему теорией и не давали «смысла». Всё отошло на задний план, ему «чего-то не хватало. И что-то было важней всего. Но что?» Он мучился, искал и не мог понять, в чём дело. Наконец он почувствовал всё ту же силу, всё тот же импульс, которые не мог вытравить в тюрьме. Что именно почувствовал? — «Силу сильную», любовь.

Некоторые выражения автором не расшифровываются. Предположительно, слова о том, что он не мог вытравить любовь в тюрьме, могут иметь следующее значение. Некоторые люди, попадая в экстремальные обстоятельства, ожесточаются, перестают делиться с ближними едой, добрым словом. Они начинают вести полуживотный образ существования, полагая, что такая стратегия поможет им выжить. Но кто-то, даже испытывая нехватку в еде и в силах, всё равно оказывает любовь к ближним, делится с ними и едой, и добрым словом.

Понимаемые в таком ключе слова Бессонова можно сопоставить с опытом Евфросинии Керсновской, рассматриваемым в третьей части работы «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты» (см. главу «Евфросиния Керсновская и её книга „Сколько стоит человек“»[54]). Когда в крайне стеснительных условиях заключения и голода один человек посоветовал ей никогда ни с кем не делиться едой, она не приняла этот совет. Даже оставаясь в крайне стеснённом положении, она, чем могла, делилась с ближними. В рамках эгоистической модели выживания её поведение могло показаться безумием. На самом деле Евфросиния избежала разрушительных последствий влияния голода.

Она избежала необратимых форм авитаминоза (от недоедания), голод не доводил её до исступления, она, даже находясь на грани голодной смерти, «не испытывала звериного эгоизма». Её взгляды по данному вопросу, рассмотренные под углом темы преодоления травматического опыта, имеют большое значение, ведь голод несёт в себе травматический потенциал. И если травматическому воздействию, излучаемому голодом, человеку нечего противопоставить, то возникает риск искажения, деформации его личности.

То есть, не вставая на путь звериной логики выживания, Евфросиния старалась оставаться человеком, что, собственно, и помогало ей выжить (учитывая и действие иных факторов) в запредельных, с точки зрения человеческих возможностей, условиях.

После того как Бессонов почувствовал эту «силу сильную», его колебания исчезли и решение было принято — бежать. Побег Юрием Бессоновым был совершён фантастический. Более месяца с другими участниками побега он шёл по лесам, уходя от погони, вступая в вооружённые столкновения с преследовавшими их красноармейцами.

вернуться

54

[Электронный ресурс]: http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2044/.