Однажды ночью за ним приехал автомобиль, и он подумал, что час его пробил — вывезут в овраг и там застрелят. Однако вместо того чтобы везти его к оврагу, машина повезла его в медицинскую часть. В медчасти царила антисанитария. Огнестрельные ранения зашивались «наживую» и чуть ли не в грязи. Людей, которые могли ещё держать оружие в руках, «латали» и вновь выставляли на передовую. Уехать они, даже будучи раненными, не имели возможности. При посадке в аэропорту, с которого они отправлялись к месту несения службы, где велись боевые действия, у них отнимали загранпаспорта. Без паспорта, в пустыне, наполненной враждебными боевиками, куда они могли идти?
С театра военных действий могли эвакуировать только тех бойцов, которые имели очень тяжёлые ранения. Потому рассказчик даже и не думал о возможности эвакуации.
Когда он прибыл в медчасть, доктор, осмотрев его живот, сказал: «Этого — на самолёт». Рассказчик не мог поверить, что его вопрос разрешился через эвакуацию, так как у него никаких особых проблем со здоровьем не было. Да, у него имелась паховая грыжа, но наличие подобных заболеваний в тех условиях не учитывалось.
Чудесным образом он живым вернулся домой (через некоторое время подразделение, в котором он служил, было уничтожено вследствие бомбардировки). Но так как факт отклонения от здоровых основ жизни до конца осмыслен им не был, ощущение эмоциональной мёртвости не прошло.
(Здесь мы не имеем возможности рассматривать структуру всех нитей, из которых сплетается канат, ухватившись за который человек начинает выбираться из поглотившей его ямы. В данной статье ставится задача проследить траекторию хотя бы одной нити. Но, делая шаг в сторону от основной линии, кратко можно сказать о других аспектах преодоления состояния отчуждённости (на более подробный разбор проблемы преодоления состояния отчуждённости нацелен цикл статей «Преодолеть отчуждение», основанный на материалах лекций с одноимённым названием).
Человек, начавший изменять себе, фундаментальным законам мироздания, стремится к самооправданию. Ложь формирует в нём подобие экрана, который закрывает от него реальное положение вещей. Чтобы выйти из этого состояния, человек должен «прийти в себя», вернуться к тем законам мироздания, которые он в себе и для себя оболгал (об этом шла речь в лекциях «Познать своё призвание и следовать ему» (например, пункты 6б-7а), в лекциях «Горение сердца»).
Причём речь должна идти не о каком-то единичном акте, например, об отказе от незаконной связи. Хотя, конечно, в данном случае такой отказ — необходимая и первая ступень, без которой говорить о дальнейшем выздоровлении личности не представляется возможным. Нужно учесть, что сам по себе отказ без дальнейшего продвижения к добродетели не исцеляет человека. Да, создаются предпосылки для выздоровления, но выздоровление не приходит к человеку автоматически в ответ на единичный акт.
Человек начинает выбираться из поглотившей его ямы не тогда, когда сосредотачивается исключительно на вопросе преодоления психического расстройства, а когда деятельно ставит вопрос об изменении всей жизни в целом. Должна быть выработана определённая духовная культура, включающая в себя и культуру мысли, и деятельность по изменению нежелательного поведения, и воспитание определённых навыков, связанных с представлениями о добродетели. Положительные изменения должны затронуть весь строй жизни человека, а не какой-то один её аспект. «Как корабль, не имея чего-либо необходимого в нём, не может плавать, — пишет авва Исаия, — так и душе невозможно преплыть волны страстей, если она не имеет какой-либо добродетели». Один из образов, употребляемых аввой Исаией в отношении монаха, может быть весьма понятен военнослужащему. «Как воин, исходя на брань против врагов царя, не может устоять против них, если не имеет чего либо из всеоружия, так невозможно монаху противостоять страстям, не имея какой либо из добродетелей»[78].)
И хотя он только совсем недавно убедился, что на войне жизнь в нём не проснулась, он решил подписать новый контракт и снова отправиться на войну. Когда он думал о новой поездке «в горячую точку», у него возникла мысль позвонить в одну обитель, в которую ранее он несколько раз приезжал потрудиться.
В один из своих приездов он накричал на одного из насельников по следующей причине. Он угостил насельника шоколадкой, а тот отдал её первому проходившему мимо человеку. И человек с той самой шоколадкой в руках буквально в течение минуты попался на глаза рассказчику, и рассказчик вспыхнул гневом на насельника. С гневом он выговаривал насельнику за то, что тот, как выразился сам рассказчик, «цинично» отдал его подарок первому встречному.