Выбрать главу

— Опять менять план! — воскликнул Драганизу.

— Наш старый план и без того скоро аннулирует и замысел, и исполнителей, — пробормотала Раор. — Но все же интересно было бы побольше узнать о них. Может, даже вступить в контакт… — Слова ее скрылись в молчании, словно змея, скользнувшая за добычей.

— Во-первых, — отрывисто произнес Драганизу, — мы знаем, что этот… Холбрук… вырвался на свободу и сейчас неизвестно, где его носит.

Раор отреагировала без промедления:

— Успокойся, все в порядке. Его снаряжение и средства связи у нас.

— Если он не даст о себе знать…

— Сомневаюсь, чтобы Патруль рассчитывал немедленно получить от него известия. Оставьте его пока в покое вместе с другими конспираторами. У нас есть куда более срочные дела.

Драганизу повернулся к Сауво и спросил:

— Как тебе удалось допросить его без свидетелей?

— Разве ты не слышал? — не скрывая удивления, ответил Сауво.

— Я пришел несколько минут назад. Был занят делами в качестве Никомаха. В записке Раор черкнула единственное слово: «Приходи».

«Записку доставил раб, — решил Эверард. — Радио использовать боятся. Она, вероятно, чувствует себя уверенно, но „дело Холбрука“ обострило ее осторожность до предела».

— Я уговорила Зоила держать арестованных по этому делу в одиночках, — произнесла Раор, пожимая шелковыми плечами. — Сказала, что мои связи дают мне основания видеть в них шпионов.

«И когда стража и обитатели каталажки уснули, Сауво использовал темпороллер и проник в камеру. Раор решила пойти на такой риск. Видимо, они считали, что Чандракумар и Холбрук — единственные специалисты Патруля в Бактре; один теперь заперт на замок, а второй остался без снаряжения и где-то прячется. Сауво оглушил Чандракумара мощным лучом, надвинул ему на голову кирадекс и, когда пленник пришел в себя, подробно допросил его. Надеюсь, он оставил Чандракумара в живых. Несомненно. Зачем вызывать вопросы у тюремщиков? Да и что может сказать им наутро Чандракумар о случившемся? Они просто примут его за лунатика».

Драганизу не сводил с Раор глаз.

— А ты, я смотрю, вскружила ему голову, да?

— Ему и еще многим, — заметил Сауво, пока Раор с притворной застенчивостью пила вино. Он засмеялся. — Видели, какие ревнивые взгляды бросают на мажордома Ксениада? Хотя все знают, что я лишь слуга.

«Значит, Сауво — это Ксениад, ведающий домашней прислугой. Запомним… Сочувствую Зоилу и его компании. Я бы тоже не отказался затащить миледи в постель. — Эверард поморщился. — Хотя и не решился бы заснуть в ее объятиях. Как знать, может в этих черных локонах припрятана ампула с цианистым калием».

— Ладно, греки пусть держат Чандракумара в камере, — сказал Драганизу. — А что за снаряжение было у Холбрука?

— Он оставил его в доме человека, с которым сюда приехал, — объяснила Раор. — Человек этот — обычный купец из местных. Он был в ужасе, когда стража заявила, что его гость шпион, и конфисковала вещи чужеземца. В дальнейшем Гиппоника можно не трогать; в сущности, это было бы даже неразумно.

«И на том спасибо», — подумал Эверард.

— А багаж его здесь, — Раор улыбнулась, став похожей на кошку. — С этим тоже пришлось повозиться, но Зоил посодействовал. У него свои каналы. Я обследовала все предметы нашими приборами. Большинство относится к этой эпохе, но некоторые содержат аппаратуру Патруля.

«Наверное, спрятали все вместе с темпороллерами», — мелькнуло в сознании Эверарда.

Раор поставила бокал на стол и выпрямилась. В плавной мелодии ее голоса зазвенел металл.

— Все это убеждает меня в том, что сейчас мы обязаны быть осмотрительными, как никогда. Чтобы получить доступ к заключенному, нам пришлось прибегнуть к вынужденной мере — перемещению в пространстве-времени.

— Не так уж это рискованно, — произнес Сауво, видимо, желая напомнить Раор и сообщить Драганизу, что план предложил именно он и что события оправдали его ожидания. — Холбрук всего лишь курьер, причем низкого ранга. Физически крепок, но теперь зубы ему повыдергивали. И совершенно очевидно, что умом он не блещет.

«Спасибо, дружище», — улыбнулся Эверард.

— И все же, — продолжила Раор, — мы должны выследить его и уничтожить, пока он как-то не связался со своими и Патруль не начал его поиски.

— Они не знают, где искать. Им понадобится не один день, чтобы найти хотя бы его след.

— Мы не намерены помогать им, — отрезала Раор. — Если мы способны засечь электронную аппаратуру в действии, ядерные процессы, гравитационные двигатели и перемещения во времени, то им это сделать еще легче. Они ни в коем случае не должны узнать о присутствии здесь других путешественников во времени, кроме них самих. С сегодняшнего вечера и до завершения операции мы перестаем пользоваться высокотехнологичными приборами. Вам ясно?

— За исключением чрезвычайных ситуаций, — настаивал Сауво.

«Похоже, он пытается самоутвердиться; оба Варагана слишком давят своим авторитетом», — подумал Эверард.

— Подобная чрезвычайная ситуация будет, скорее всего, настолько серьезна, что нам придется все бросить и уносить ноги. — Жесткость Раор слегка смягчилась. — А было бы жаль. Пока все шло очень гладко.

У Драганизу, однако, было собственное мнение, которое он и высказал с раздражением:

— Гладко и не без удовольствия для тебя.

В ответ он получил взгляд, способный заморозить гелий.

— Если, по-твоему, я получала удовольствие от внимания Зоила и ему подобных, можешь к ним присоединиться.

«Нервы у них на пределе… Слишком долго тянулась тайная подготовка… Они тоже смертны», — подумал Эверард, и эта мысль подбодрила его.

Раор, вновь став непринужденной, подняла бокал и нежно пропела вполголоса:

— Хотя я согласна, управлять ими, как марионетками, забавно.

Драганизу, видимо, счел за благо вернуться к насущным проблемам.

— Ты даже радио запрещаешь? Если мы не сможем связаться с Булени, как будем координировать действия?

Раор подняла брови:

— Что значит как? Мы все это и затеяли, чтобы иметь запасной канал связи как раз в такой ситуации. Ты будешь доставлять наши послания. Осада или не осада, но бактрийцы разрешат служителю Посейдона выходить из города, а сирийцы пропустят его с миром. Булени позаботится о том, чтобы они уважали территорию храма, в чьи бы руки он не попал.

Сауво потер подбородок.

— Д-да, — задумчиво произнес он.

Последний год вся троица, должно быть, только и делала, что спорила и обсуждала планы, и порой они, видимо, даже испытывали удовольствие, повторяя друг другу то, что им и без того хорошо известно. Как говорится, ничто человеческое нам не чуждо, благо язык позволял делать это кратко.

— Помощник царя Антиоха вполне способен это устроить.

Слова заставили Эверарда содрогнуться.

«Боже мой! Булени забрался-таки чуть не на самый верх. Наш человек среди сирийцев так далеко не пошел, — промелькнуло у него в сознании. — По словам Драганизу, Булени пробыл здесь более пяти лет. Патруль, однако, счел, что это слишком расточительно».

— Будет только естественно, — добавила Раор, — если Полидор собственной персоной явится в храм со своими подношениями.

«Булени играет роль Полидора, этакого ревнителя бога Посейдона», — вычислил Эверард.

— Ха-ха-ха! — совсем по-человечески залился Драганизу, известный бактрийцам под именем Никомаха, местного священника.

Слова Раор прозвучали решительно. Наконец-то они добрались до сути.

— Он должен быть наготове на случай твоего прибытия. Когда сторожевая застава доложит, что ты вышел из города, он отправится к тебе и завяжет разговор. Думаю, произойдет это завтра, во второй половине дня, хотя сначала нам следует понаблюдать за развитием событий.

Драганизу нетерпеливо повернулся.

— К чему такая спешка? Зоил не сможет передать тебе план сражения Эфидема, пока тот его не разработает. А в настоящий момент, я уверен, никакого плана еще нет.