Щука слышала голоса, но у нее все еще не было сил перевернуться вверх спиной, хотя она и понимала, что находится в самом опасном-положении, когда ее может искусать даже окунь. Когда же вода охладила ее пересохшие жабры, щука перевернулась, вильнула хвостом и пошла в глубокую воду, поблескивая золотыми сережками. А на корабле все кричали здравицу Петру, и крик этот еще долго слышался под водой.
Придя в себя, щука остановилась у самого дна. Тени кораблей проникали и сюда. Кораблей было много. Они стояли, покачивая мачтами, одеваясь в белые паруса, чтобы идти в поход. А с самого большого корабля одна за другой падали щуки с золотыми сережками и, приходя понемногу в себя, уплывали в разные стороны. Некоторые из них, очнувшись, стремились уйти от звона сережек на их собственных жабрах. Они мчались в воде, не разбирая дороги, пока не разбивались о камни. Одну из щук унесла хищная птица скопа.
Наша щука поняла, что ей придется волей-неволей привыкнуть к новому своему украшению. Боль скоро прошла, но сережки доставляли большое неудобство. Щуке стало казаться, что она и плавает хуже. Она отыскала глубокий омут и залегла в нем на самом дне. Так как перед поимкой щука хорошо поохотилась, то могла теперь стоять на дне хоть неделю. Так она и сделала.
Ночью в омут пришла его хозяйка — донная щука, черная, похожая на обрубок. Но щука с золотыми сережками затрясла головой, пластинки зазвенели, и донная щука в испуге скрылась. Возможно, она подумала, что перед ней какая-то новая ловушка.
Так щука с золотыми сережками стала полновластной хозяйкой щучьего омута. Сережки принесли ей только пользу. Ведь она затрясла головой, испугавшись донной щуки, а та еще больше испугалась звона пластинок и ушла.
Тогда через неделю, проголодавшись, щука с золотыми сережками вышла на охоту, она заметила, что сережки совсем не мешают ей плавать так же быстро, как и раньше. От быстрого движения пластинки прижимались к телу. Если же ей приходилось встретить более крупную щуку, стоило только потрясти головой — сережки начинали звенеть, и любая щука бросалась в бегство.
Прошло много лет.
Сережки очень интересовали мальков, и они частенько навещали старую щуку. Щука с золотыми сережками иногда расспрашивала их, не встречали ли они тех щук, которые получили вместе с нею подарок от царя Петра. Малаки, когда знали, что она сыта, рассказывали, где и когда видели таких щук. Но год от году их рассказы становились короче. Ничего не стало слышно и о кораблях, которые Петр Первый спустил на воду.
А Петр Первый, построив свой флот, за эти годы отвоевал у шведов исконные русские земли на побережье Балтийского моря, отодвинул границы русского государства на юге до самого Дуная, начал строить канал между Доном и Волгой.
Он спрямлял реки и соединял каналами озера, налаживал торговые пути по огромной стране, строил города, сражался с врагами и укреплял могущество родины.
И пришел час, когда он умер. Но и умер он, как подобает воину. Спасая тонувших во время шторма матросов, он простоял несколько часов в ледяной воде и простудился. Врачи уже не смогли спасти его.
Щука, конечно, ничего не знала о том, что происходило за пределами ее родного озера. Но она не забыла того человека, который, поймав ее однажды, отпустил на волю и наградил чудесным подарком. Теперь щука гордилась своими сережками и любила показывать их тем рыбам, которые совершали длинные путешествия, лишь бы только повидать ее.
Однажды ее навестил даже лосось, услыхавший о ней где-то в Балтийском море. Повидав щуку, он в тот же день отправился обратно, потому что его нерестилище находилось ни близко ни далеко — в горной речке на Кольском полуострове.
К тому времени наша щука стала самой сильной в озере. Большой опыт помогал ей сохранить свою жизнь. На берегу появилось много рыбацких селений, и рыбы легко попадались в сети.
То, что наша щука побывала в руках человека и ушла от него, да еще с таким подарком, было большой удачей. Но навряд ли люди выпустят ее, если она опять попадется в какую-нибудь ловушку.
К старости у щуки с золотыми сережками появилось несколько искусственных зубов. Эти зубы были стальные, из крючков-тройников. Они мешали ей, пока она не привыкла. Губы ее были в нескольких местах прорваны теми крючками, с которых она ухитрилась сойти.
Теперь щука брала добычу медленно, чтобы успеть выпустить ее при малейшем подозрении, что это приманка. Она научилась выбрасывать крючок резким движением головы и перекусывать даже металлические поводки. Попав на крючок, она бросалась в сторону человека, чтобы ослабить лесу. Затем резко поворачивала обратно, поводок изгибался — тогда его можно было перекусить.