— Да, я чечевицу принесла попробовать и масло, — землянка выложила на стол мешочек с чечевицей и поставила стеклянную бутылку с подсолнечным маслом. — Сварим? Здесь я такого не встречала, может быть, будет расти?
— Крупа такая? — поняла смышлёная девочка. — Из твоего мира? А как называется?
— Ленс[13], — Юля понимала, что вместо «чечевица» тарлаонцы начнут выговаривать какое-нибудь «сиси-писи». — Ты вообще есть хочешь?
— Угу, — смущённо кивнула Танисса. — Ленса? Её варить надо?
— Да, сейчас сварим и попробуешь. Если понравится, будете выращивать, — Юля достала несколько картинок с растениями, но в этот момент вошла Манелисса:
— Нисси, пошли мыться, ты же вся прокопчённая! И платье я тебе новое приготовила.
— Ой!.. — девочка густо покраснела, сообразив, что сидит перед Лесными Сёстрами вся чумазая и в прожжённом перепачканном платье.
* * *
— А почему именно Ниметар? — спросил Виктор. — Насколько я понимаю, самая большая и самая развитая страна — это Тинистар.
— Да, и самая богатая, и самая сильная, и вообще это фактически королевство, — кивнула Даша. — Правитель уже не «миретом» именуется, а «мирланехом», то есть «Владыкой всех земель» на их диалекте, а миреты — это ступенька ниже, типа графов у него. Но если мы начнём развивать в первую очередь Тинистар, то его король очень быстро создаст из всего Тарлаона, в смысле континента, классическую деспотию, он и без нас о расширении подумывает. То есть попытается, конечно, создать империю, но получится именно деспотия.
— А обычный тарансиль — не выход?
— У Тесенита, то есть у его сыновей, особо возможностей нет. Тесенит — это тинистарский король, — пояснила Первая ученица. — География у Тинистара очень удачная — хороший климат, море с трёх сторон, северо-западная граница по горам, но это в то же время означает, что свободной земли для тарансиля рядом уже нет. Если только за морем, но это им пока недоступно.
— Слушайте, я вот что подумал, — сообразил Артур. — Мы как-то машинально соотносим Тарлаон с Европой, а ведь не исключено, что «Европа» там как раз на другом материке! И поплывут какие-нибудь испанцы захватывать Тинистар вместе с Ниметаром…
— А то и наглы, — ухмыльнулась Лариса. — Кстати, а что плохого, если будет централизованное государство? Ведь хрен бы у того же Кортеса что получилось, если бы ацтеки между собой не собачились! Да и у наглов в Индии.
— Всё правильно. Империя! Потому что единый Тарлаон может быть только империей, — вскинула голову Алина. — Может быть, я и не совсем правильно рассуждаю, но я правильно чувствую, понимаете? Как бы мы ни относились ко всяким сатрапчикам, но мы — русские, то есть люди с имперским сознанием, нам никогда не понять воздыхателей по небольшим уютным странам-хуторкам!
— Между прочим, именно сатрапчики и суть первые враги Империи, — заметил Страж Вихрей. — Те же куркули хуторские, только что не зерно с золотом стаскивают к себе в норы, а властишку свою вахтёрскую!
— Вот потому Тесенит в императоры и не годится, — продолжила Даша. — Точнее, не столько он, сколько его аристократия не сможет быть элитой империи. Там уже образовалась потомственная аристократия, как мне рассказывали. А страна, во-первых, достаточно богата, чтобы обеспечить мирета с приближёнными большим войском и некоторой роскошью, а во-вторых, не настолько богата, чтобы дать им желаемую роскошь. Поэтому у них нечто типа то ли крепостного права, то ли колхозов — вся земля принадлежит королю, миреты — что-то среднее между арендаторами и наместниками, а крестьяне приписаны к своим сёлам, и с них семь шкур дерут.
— Дашуль, не торопись обличать! — улыбнулась Ната. — Ты же со слов Нисталя с Коберином говоришь, то есть никак не друзей Тинистара! Сама ведь не была там?
— Да, не друзей и даже в какой-то мере завистников, но мне дали почитать тинистарские законы, так что если и не семь шкур, то шесть — точно! В общем, король обкладывает данью миретов, а те, соответственно, с крестьян трясут вдвое — надо же и себе любимым.
— Законы, я так понимаю, тебе Нисталь подсунул? — понимающе усмехнулся Виктор. — Умный мужик! И пропаганда, и без всякого вранья — конкуренты сами себя, получается, с плохой стороны выставили.
— Меня здесь другое интересует, — перехватил Артур. — Экономика! Отобрать-то можно хоть всё, но это «всё» — хлеб и не более того. Чтобы была роскошь, нужно хлеб кому-то продавать, то есть должна быть ещё более развитая страна, с искусными ремесленниками. А тут получается, что самая развитая страна — это аграрная деспотия, а остальные вообще натуральным хозяйством живут. Кто же тогда хлеб покупает?
— А они хлебом почти и не торгуют, — объяснила Даша. — Это же именно восточная деспотия, дворцы им государственные рабы строят. И камень в каменоломнях добывают, и золото в горах. Формально, конечно, не рабы, они называются «повинники» — классического рабства на Тарлаоне нигде нет, просто в Тинистаре забирают молодых парней из сёл трудовую повинность отбывать.
— Значит, Тинистар опасен, — подытожила Ледяная Дева. — В первую очередь даже не угрозой вторжения, а дурным примером, который он подаёт соседям. А из остальных княжеств… Может быть, есть и получше Ниметара, но в Ниметаре и правитель довольно мудрый, и переводчики для нас уже есть. В общем, Тарлаонская империя должна начаться с Ниметара!
[1] «О-ханисетль» — «Владеющие знанием», обращение к нескольким жрицам, магиням или Лесным Сёстрам.
[2] Лаонет (тарлаонск.) — Всевышний, букв. «Владыка всего».
[3] «О-мирет» — «Владыки», обращение к нескольким правителям. В полуофициальной обстановке допускается как обращение вообще к нескольким лицам, если среди них есть хотя бы один правитель.
[4] Мф. 23:23.
[5] Н. Некрасов, «Тройка».
[6] Прус — самая мелкая медная монета, имеющая хождение в большинстве миретаров Тарлаона.
[7] Зилан — ниметарская серебряная монета, равная 100 прусам.
[8] Хилетль — букв. «владеющая молоком». Молочный скот, очень похожий на земных коров.
[9] Фенет — букв. «Владеющий домом», вежливое обращение к крестьянину, ремесленнику или купцу.
[10] Миретан — младший сын мирета, букв. «Возможный владыка». Имеет право уйти в тарансиль — поход с целью основать на незанятых землях новый миретар (княжество), взяв с собой добровольцев из числа воинов, крестьян, ремесленников и бродяг.
[11] Фенетль — букв. «Хозяйка дома», вежливое обращение к замужней женщине из простонародья.
[12] Фенедисль — букв. «Будущая хозяйка», обращение к девушке — дочери фенета.
[13] Lens (лат.) — чечевица.
Глава 2. Семь Наполеонов
12–17 сентября 2005
А когда, сквозь волны фимиама,
Хор гремит, ликуя и грозя,
Смотрят в душу строго и упрямо
Те же неизбежные глаза.
А. Ахматова
— Даша, ты на машине? — удивилась Алина. — Что за радость — искать в центре парковку, когда можно просто появиться?
— Я же не знала, есть ли у тебя в кабинете кто-нибудь, — смутилась юная Лесная Сестра. — Извини, что я к тебе на работу, не хотелось при Нате. Она — наставница и подружка, а мне сейчас нужен совет друга.
— Вот как? Смотрю, ты чем-то сильно озабочена, что случилось?
— Не могу я быть Лесной Сестрой, — устало выдохнула Даша. — Не тяну! Хочется стать обычной девушкой, понимаешь? Мне и обывательская-то взрослость с трудом даётся, даже машину регистрировать побоялась бы одна идти, без Виктора. Всю жизнь то папа решал, то вы четверо держали последний год, и всё нормально было! И вдруг — советник средневекового князя, и уже на меня надеются, а не я? Не справлюсь же! Боюсь…
— Ну и? — усмехнулась Ледяная Дева. — По всем канонам жанра я сейчас должна изречь, что это твой долг, что судьба или ещё какой хозяин не спрашивает, хочешь ты или нет, и твой удел — рваться поглубже да корячиться порастопыристее, да с гордой улыбкой? А вот не дождёшься! От меня — точно такого мазохизма не дождёшься, я никогда не сбегу в Долг, потому что Долг — шаг назад с пути Свободы. В послушание, в присягу, в то же материнство… Кстати, всё это благородный труд, и я никогда не посмею смотреть на таких людей свысока. Идут тем путём, который по силам, главное — идут! Но ты-то можешь лететь! Спроси себя не «что я должна», а «к чему я стремлюсь».